Мародёры
Шрифт:
Мысли об отце опять заставили сжаться сердце, и возникла щемящая, тягучая боль в груди. В уголках глаз появилась влага, тут же превратившаяся в лед и сковавшая липкими прикосновениями ресницы. Саша отогнал все мысли и заставил себя разозлиться на заправщика, который неприлично долго заставил их с Сергеем ждать.
Саша быстрым шагом пошел по направлению к домику, но не успел пройти и половины расстояния до него, как ему навстречу, хлопнув дверью, вышел молодой парень в бушлате и без шапки. Парень, пройдя мимо Асова, поспешил к заправочной колонке. Саша развернулся и пошел за ним. Парень привернул шланг от колонки к горловине заправочной трубки и нажал какую-то
– Хорошее давление, – сказал Сергей.
– Да, быстро заправляет, – подтвердил парень. – Сколько?
– Полный, – ответил Сергей.
– О\'кей, – ответил парень, и Сашу аж передернуло от отвращения, когда он услышал это идолопоклонское западническое слово: «Лох и раб», – решил он, так как в минуты возмущения любил делать категоричные и поспешные выводы. А в этой глуши услышать столь явное, не соответствующее обстановке слово, не ожидал.
Наконец колонка натужно загудела, из заправочного шланга раздалось шипение, и она отключилась. Парень отсоединил шланг, и от горловины с шипением вырвалось белое облачко смердящего газа. Закинув шланг на колонку, парень заспешил обратно к домику. Саша запомнил сумму на дисплее заправочной колонки и пошел за ним. Парень остановился на полпути к домику и, повернувшись к Асову, сказал:
– Деньги давайте здесь. В домушку не заходите.
– А чек?
– Нужен?
– Да.
– Сейчас вынесу.
Парень вернулся в домик, а Саша остался на улице ждать. Он стал перепрыгивать с ноги на ногу, чтобы согреться. Брюки задеревенели от мороза, и чувствовалось, что они потеряли эластичность. За то время, пока Асов ждал сдачу, Сергей развернул автомобиль и подъехал к Саше. Наконец вернулся паренек, неся сдачу и белую бумажку кассового чека. Саша запрыгнул в кабину автомобиля, и они поехали обратно на трассу.
– Теперь километров на четыреста хватит, – сказал Сергей.
– Ага, – Асов резкими движениями растирал себе уши, которые вдруг как будто бы нагрелись, и теперь их жгло. – Понял, а почему он в домушку меня не пустил? Кто-нибудь так не расплатившись и уедет.
– Боятся. Мало ли что, там же касса, – ответил Сергей, выруливая на трассу, а Саша положил чек в карман своей дубленки.
Саша посмотрел на часы в свете проносящегося за окном машины фонарного столба. До девяти часов вечера оставалось совсем немного времени. Судя по тому, что трасса становилась все более освещенной уличными фонарями, микроавтобус приближался к Москве. Уже не было черной пустоты под звездным небом, когда взгляд упирался в горизонт. Там горело марево мегаполиса, как оттенок света. Все чаще стали встречаться на пути регулируемые светофорами перекрестки.
Горизонт и небо над ним затянулось вязкой мглой бело-серой измороси. Казалось, что мир вокруг превратился в замкнутую грязную комнату, пропитанную сыростью. По мере приближения микроавтобуса к мегаполису потеплело, и от этого повысилась влажность. Обледенелая чистая трасса превратилась в черную асфальтовую полосу, покрытую влажной кашей снега и грязи.
– Смотри-ка, ни одного гаишника. Даже стационарные посты закрыты, – сказал Саша.
– Да, – промычал Сергей, – что-то не видать.
– Еще бы, кому охота торчать в Новый год на трассе.
– А ты в каком отделе работаешь? – спросил Сергей, имея в виду район Опольска.
– Я в ЛОМе.
– Где? – удивился Сергей.
– Это с советских времен осталось. Разговорное название транспортной
– А теперь?
– Линейный отдел внутренних дел на транспорте.
– И в чем разница от обычных? – заинтересовался Сергей.
– Да ни в чем. Все то же самое, только образуются они по линейному принципу. ОВД по районам административной единицы, а ЛОВД по федеральным трассам и округам. Подчиняются друг другу по линии, то есть вертикально.
– Значит, гаишники вам подчиняются?
– Да нет. У них вообще свое управление в МВД. Они так же, как и территориалы. Мы обслуживаем объекты на железнодорожном транспорте, водном, воздушном. ГИБДД – это абсолютно другое, это автотранспорт. Как-то один дебильный начальник ГОМа [4] пытался нам сплавить материал по факту хищения документов в автобусе дальнего сообщения. Вот тогда-то я поизгалялся над ним. Представь, назначают начальником, а тот даже не знает элементарного: подследственности и объектов обслуживания. Я тогда в сопроводиловке расписывал ему выдержки из приказов и от себя добавил, типа, что мы также не обслуживаем гужевой транспорт, трамваи и троллейбусы. И ничего, сопроводиловку подписали, поржали. Материал к нам больше не вернулся.
– А ты, если что, сможешь помочь?
– В смысле?
– Ну, у меня вот раз друга на вокзале пьяного задержали.
– Я, конечно, сошка маленькая, но так помогу, конечно. Но нужно учитывать, что и происшествия разные бывают. За некоторые не то что не помогу, а могу и наоборот. Если у нас что-нибудь по мелочи, то это, пожалуйста, без проблем. В любом случае все нужно решать до регистрации материала или до возбуждения уголовного дела. Если же вопрос касается уголовного дела, то тут милиция вообще ничего не решает. Наша задача проста – штампуй дела. А вот что с делом делать, уже решает прокуратура. Только они утверждают ключевые постановления.
– Понятно.
– А ты рыбу ловишь? – поинтересовался Асов.
– Ну да.
– Сетями?
– Не, я только на удочку. Сетями ловить – это самое последнее дело, – вдруг эмоционально и зло ответил Сергей. – А тех, кто электросачком ловит, вообще топить надо.
– Да, правильно. Не столько выловят, сколько убивают.
– Да дело даже не в запорченной рыбе. Она же после электрошока несколько лет икру не мечет.
– Правильно, нереститься не может, – уважительно ответил Саша, – знаешь. У нас по этому поводу считают, что таких рыбаков нужно по пояс загонять в воду и включать электросачок, чтобы эти мрази сами на себе почувствовали, как жить без половой функции. Но я не об этом. Дела по браконьерству – это наша подследственность, так что если с сетями поймают, можешь смело ко мне обращаться. Вся область наша подследственность по таким делам, а ребята из ЛПМа [5] мне многим обязаны. Если, конечно, ты не собрался контрабандить красную и черную икру. Тут уж, извини, сам посажу.
– Да что ты. Что ж я совсем? – засмеялся Сергей.
– Я врать не люблю и обещаю только то, что могу. Так что не обижайся на откровенность.
– Да нет, тут ты прав. Какие обиды.
– Кстати, по 256-й, незаконному лову рыбы то бишь, состав формальный. Только сети закинул, независимо от того, поймал ты рыбу или нет, преступление совершено.
– А чего же тогда по телевизору показывают, что браконьеры скидывают улов?
– А они не улов скидывают, а вещдоки. Кроме того, по гражданскому иску за эту рыбу много платить. А санкция статьи маленькая, условно максимум. Но у нас в Опольске таких пород рыб особо ценных нет.