Марс плюс
Шрифт:
— Полковник Торвей? — заговорила наконец пухлая девушка.
Странно, изображение было трехмерным, но почему-то казалось статичным. Черты лица какие-то ненастоящие, напоминают куклу, лишь наполовину оживленную. Лишь губы шевелятся, да в ярко-зеленых глазах то и дело вспыхивают маленькие искорки. Почему же кажется, будто слова произносит кто-то за кадром? И тут Роджер понял, чем объясняется странный эффект полунемого кино: сигналы, поступающие в его компьютерную видеосистему, имеют двухмерную основу. Очевидно, Сеть считывает видеоинформацию из личного досье или любого другого документа. Это плохо. Он никак не мог узнать кукольное лицо с шевелящимися пухлыми губами.
— Кто ты?
Тут же красноватая вспышка осветила Торвея, выхватив из тьмы его обращенное к горизонту лицо, широко расставленные локти. Ладно, если Сети угодно показать его собеседнице именно в этом ракурсе — пожалуйста. Да хоть в каком угодно! Роджер посреди красных песков пустыни, Роджер в своем ужасающем костюме летучей мыши; Роджер — герой, принесший жертву во имя своей страны, отдавший все человеческое и все же — способный иногда на улыбку.
— Меня зовут Деметра Коглан. Мы с вами никогда не встречались, хотя несколько дней назад я видела вас в Гармониа Мунди.
Роджер прекрасно помнил это место. Как, впрочем, каждую пядь исхоженной им за пятьдесят лет марсианской земли. И хоть помнил не он сам, а его компьютер, даже в его силиконовых глубинах не остался образ этой странной земной женщины. Да, он был в районе Гармониа Мунди, но видел там лишь Лоло Мицуно, гидролога, который уже давно работает в Тарсисе. Он еще помешал их разговору с Федей, почти ничего не решающему, но все же обоюдно нужному разговору. Мицуно интересовала вода.
— Я вас не помню.
Бесплодное общение с двухмерной картинкой начинало раздражать Торвея. Одно дело, когда приходит Дорри, и совсем другое… Он ведь может прямо сейчас переключить мозг в режим компрессии времени, и эта женщина растает… без следа.
— Как я уже говорила, мы никогда не встречались лично. Но примерно неделю назад я помогала Лоло Мицуно в экспедиции, и там…
Внимание Роджера снова вернулось, работа мозга постепенно вошла в нормальный ритм. Он попытался вспомнить, действительно ли кто-то сопровождал гидролога пять дней назад. Конечно, если его многочисленные сенсоры не зарегистрировали присутствие этой женщины, то и вспоминать бесполезно. Все просто как день. Однако тогда он вполне мог не придать значения какой-то далекой и незначительной человеческой фигуре… Что ж, вполне может быть…
— Скажите, такое долгое вступление действительно нужно?
Ответные мысли женщины тут же оформились компьютером в непроизнесенные слова:
— Нет, конечно.
Кукольное личико, кукольная улыбка. Хорошо хоть честно призналась. Видать, не кривит душой.
— Что я могу для вас сделать? — сдался наконец Роджер.
— Мне нужна кое-какая информация о Долине Маринера. А именно: если бы получилось повысить влажность марсианской атмосферы на двадцать процентов при разложении на элементарный водород и кислород в верхних слоях атмосферы, то можно ли рассчитывать на то, что в низменностях долины установятся условия пригодные для жизни? Как на Земле. Я понимаю, что на такой вопрос в состоянии ответить лишь компьютер, но…
— Я и есть компьютер, — сказал Роджер.
Кукольное личико придвинулось ближе, практически нависло над ним, закрыв все небо.
— Мне нужно знать, примет ли геология долины такие атмосферные изменения? Не произойдет ли необратимой просадки почв? Или, может быть, есть абсорбент, который впитает в себя всю воду, и мы опять окажемся там, где и начинали? Или…
— Довольно, мисс Коглан!
Роджер сделал останавливающий жест. Должно быть, слишком резкий, потому что кукольное лицо тут же замерло, застыли зеленые глаза и пухлый рот. Какое-то время только они и были видны на фоне розоватого ландшафта — тело и большая часть головы просто-напросто растворились. Постепенно картинка пришла в норму.
— Да? — еле слышно прошептали женские губы.
— Я провел в долине достаточно времени — почти целый земной год, — сказал Роджер. — Это было где-то в середине двадцатых… Да, я мог бы детально описать весь ландшафт, каждую его черточку, но в толк не возьму, почему вы у меня об этом спрашиваете? Все мои воспоминания хранятся в памяти машин. Вам достаточно пойти в любую виртуальную библиотеку, нажать на соответствующие кнопки, и программа вам все расскажет и покажет. Или возьмите прокси для туристов и исследуйте местность сами. Что может быть вернее?
— Я уже пробовала. — При этих словах черты лица земной девушки стали жестче, голос упрямо зазвенел в голове Торвея. — Я не понимаю, на что я смотрю. Что означают все эти пласты, прослойки… Ваша виртуальная программа не больше чем сухой справочник. А справочник не может вынести суждение, поделиться опытом, живыми знаниями, полковник… Только вы можете.
Роджер задумчиво провел рукой по краю норки. Кто знает, видно ли было в мониторе этот странный жест? Какая разница…
— Да… Настоящие знания и опыт… — угрюмо протянул Торвей.
Тут чья-то мощная рука властно потрясла его левое плечо. Он и забыл, что рядом Федя.
— Спроси, от лица кого она ведет переговоры, — просвистел в ушах шепот киборга. — И сколько она готова заплатить. Одна встреча с тобой, должно быть, влетела ей в кругленькую сумму. — Ухмылка киборга обнажила стальные зубы. — К тебе не так-то легко пробиться, товарищ.
— Мисс Коглан… Вы говорите об изменении водного баланса в марсианской атмосфере… Согласитесь, что это весьма непростая операция. Не будем сейчас вдаваться в возможные последствия… Скажите только, какую организацию вы представляете?
— Я… м-м…
Лицо почти полностью исчезло. Одна розовая дымка мягко струилась на горизонте.
— Подождите, — быстро проговорил Торвей.
Со своим доступом к сетевым данным он мог и сам в два счета выяснить, кто она такая.
— Можете не называть, на кого вы работаете, но… правильно ли я понял: вы готовы заплатить за искомую информацию?
Очертания женского лица снова проступили на фоне марсианского неба. На губах заиграла улыбка. Ожил кукольный пухлый подбородок с крохотной ямочкой.