Марш через джунгли
Шрифт:
— Правильно, — сказал погонщик. — Они хорошие пловцы, но, когда они плывут, мы не можем на них ехать, потому что если не удержимся и свалимся, то сразу утонем. Если флар-та подхватит течение и некому будет направлять движение и успокаивать их, они ударятся в панику и тоже утонут. — Он в волнении хлопнул истинными руками. — Вы ведь не хотите, чтобы мы кого-то из них потеряли, правда?
— Нет, конечно же нет, — успокаивающим тоном сказал Панэ. — Но реку мы преодолеем. В этом самом месте.
— Какого язводьявола это долж делать я? — патетически
— Потому что ты из Пинопы, — объяснила Косутич. — Все знают, что пинопцы плавают как рыбы.
— Чума, вот что! Я так скажу. Стереотипы, язви их в нос, — огрызнулся мастер-оружейник. Он с трудом высвободился из грязного «хамелеона» и стоял теперь в одном казенном белье. Мягкое, синтетическое, оно могло послужить вполне подходящим плавательным костюмом. — Думашь, я родился на Пинопе, так оно знач, я тебе умею плавать!
— А ты не умеешь? — заинтересовался Джулиан. — Потому что если не умеешь, будет чертовски весело, когда мы бросим тебя в воду.
Собащер понюхал обоих, затем подошел к краю воды. Понюхал и ее, зашипел и отбежал в сторону. Пусть кто-нибудь другой плывет через эту реку.
— Ну-у-у... умею, — признался Поэртена.
— Значит, все честно, правда? — спросила Косутич. Она с готовностью согласилась бы признаться, что живет во власти стереотипов. Наверное, где-то в природе действительно должен существовать пинопец, который не умеет плавать. С тем же успехом можно было представить себе жителя планеты Шерпа (представлявшей собой главным образом одну гигантскую закрученную горную цепь), который боится высоты. Конечно, и такое на свете бывает — есть ведь люди, страдающие аллергией на кислород.
— Да, ну, — с горечью признал оружейник. — В колледже меня в команду плыть взяли — и, чтоб знали, на соревнованиях так вламывашь, так вламывашь! Но же ж про друго! — протестующе продолжал он.
— Конечно. Разумеется. Все, как ты скажешь, — успокаивал Джулиан, привязывая веревку к тоненькой талии пинопца. — Приготовьтесь! Сейчас принесем жертву речным богам!
Роджер, покачивая головой, следил за беззлобными препирательствами у подножия дерева, на котором устроил себе огневую точку. Неторопливо снял ружье с предохранителя. Река казалась безмятежной, но никто не собирался обманываться внешним покоем.
Обычно ружье для экономии веса комплектовалось магазином на три патрона — все-таки вес у патронов магнум солидный. Однако для желающих производитель предлагал также возможность использовать съемный магазин на десять патронов. Роджер никогда не понимал, зачем человеку, способному попасть туда, куда он целится, может понадобиться сразу десять патронов — если, конечно, он не собирается застрелить танк, — но в стандартную поставку вместе с ружьем входили два таких объемных магазина, и он, не задумываясь, взял их с собой.
Теперь, оказавшись на поверхности Мардука, Роджер обнаружил, что первоначальное презрительное мнение о предлагаемом излишестве придется пересмотреть. Он подсоединил к ружью полностью снаряженный магазин на десять патронов, а одиннадцатый патрон дослал в ствол. Перед ним на широкой ветке были разложены запасные стандартные магазины,
Снайперы морпехов заняли позиции на деревьях вдоль реки, но когда требовался точный выстрел, отряд чем дальше, тем больше рассчитывал именно на Роджера. Время, которое принц провел, охотясь на крупную дичь, не прошло даром, и его тяжелые, дробящие кости пули неизменно попадали в самые уязвимые точки мардуканских ящеров.
Джулиан взобрался на дерево рядом с тем, где расположились принц и Мацуги, установил свое бисерное ружье на сошник.
— По-хорошему вам нужна вот такая игрушка, — заметил сержант, раскладывая перед собой на ветке боеприпасы. — В магазине пятьдесят зарядов, кучность — от трех до десяти в точку. — Сержант вытащил один из сдвоенных магазинов бисерного ружья и заменил его снаряженным бронебойными патронами. — А теперь у меня сто зарядов.
— Знаешь, что я тебе скажу? — добродушно сказал Роджер, переключая свой «огневержец» на полуавтоматический режим. — Спорим, что всего, что на нас полезет, я настреляю больше, чем ты? Что поставишь?
Джулиан считал себя неплохим стрелком, но понимал, что это пари выиграть непросто. Принц, при всех своих недостатках, доказал, что не зря считается охотником на крупную дичь. Весь отряд убедился в этом уже давно, но устоять морпех не смог.
— Пари. Пятьдесят кредиток?
— Триста отжиманий, — сделал встречную ставку Роджер. — Пятьдесят кредиток здесь не значат ровно ничего, а на Земле для меня это семечки. Но триста отжиманий — это и на Мардуке триста отжиманий.
— Договорились, — согласился Джулиан, с улыбкой наблюдая, как маленький пинопец осторожно погружается в воду. — А кто будет судить? — спросил он.
— Сто двадцать шесть, — бормотал Джулиан. — Сто двадцать семь...
— Давай-давай, Джулиан, — ухмыльнулась сержант-майор Косутич. — Он побил тебя вчистую. Все честно.
В отдалении все еще слышались рев трубящих флар-та и редкий треск бисерных ружей. Морпехи занимались разборкой хитрого подвесного моста.
После того как Поэртена закрепил первый направляющий трос, за дело с рвением взялся весь отряд. За каких-нибудь двадцать минут через реку протянулся веревочный мост, и по нему на дальний берег быстро перебралась команда боевого охранения. Еще через полчаса над рекой натянулись еще два веревочных моста, и флар-та начали на страховке переправлять на другую сторону.
Первый мост был предельно прост: две туго натянутые веревки, одна над другой. На обоих берегах закрепили металлические кольца, сквозь которые и были продернуты тросы. Затем бойцы как можно туже натянули веревку, завязав ее специальным узлом. Примерно на полтора метра выше натянули вторую веревку, и оба троса соединили стяжками. Получившийся в результате мост надо было преодолевать, двигаясь по нижней веревке и держась за верхнюю.
Переправить флар-та было, естественно, немного сложнее.