Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945
Шрифт:
Гитлер и Борман могли этого со всей определенностью не знать. Из-за нарушения связи они не представляли реальную картину событий, происходивших вне подземного мира бункера. Войдя в него, ни один из них не заставил себя выйти наружу и оценить ход боев в самом Берлине.
Наконец, в 9.00 вечера снаружи пришла сенсационная весть. Она не имела отношения к войскам спасения или осуществлению решения Гитлера покончить жизнь самоубийством. Тем не менее эта весть позволила Борману пережить мгновения настоящей радости. Он сидел в кабинете ожидания перед совещательной комнатой фюрера, когда появился Хайнц Лоренц из министерства пропаганды. Лоренц занимался отслеживанием сообщений зарубежных средств массовой информации. Он имел при себе
Фюрер проводил совещание, поэтому Лоренц передал переведенные копии сообщения Борману, Геббельсу и Вальтеру Хевелу из МИДа. Борман прочел, что Генрих Гиммлер предложил безоговорочную капитуляцию Германии правительствам Великобритании и США, но не России.
Геринг уже был устранен в качестве преемника Гитлера. Теперь, в результате утечки информации в прессу, которая донесла до обитателей бункера весть о переговорах рейхсфюрера СС, министра внутренних дел и начальника полиции Германии Гиммлера с Бернадотом, об этом впервые узнал и Борман. Ему не было необходимости истолковывать значение этого сообщения для Гитлера. Однако он позаботился о том, чтобы копия сообщения была немедленно передана фюреру его камердинером Хайнцем Линге.
Выжившие свидетели по-разному описывали реакцию Гитлера. Как бы он себя ни вел, «бесновался как сумасшедший» или воспринял новость с тупой отрешенностью, несомненно одно: неожиданное предательство «верного Генриха» стало сигналом конца. Он уединился с Борманом и Геббельсом на приватное совещание. Записей его нет, но, судя по событиям, которые вскоре последовали, совещание касалось вопроса о руководстве нацистской Германии после смерти Гитлера.
Незадолго до полуночи Геббельс, Борман и Гитлер собрались на совещание. Генерал Вейдлинг представил тщательно разработанный план прорыва из района бункера рейхсканцелярии танковой группы из сорока машин вместе с фюрером. Гитлер не проявил к нему интереса. «Ваш план хорош, — сказал фюрер Вейдлингу. — Но какая от него польза? Даже если нам повезет, мы будем бегать от одного убежища к другому. Я не хочу, чтобы меня поймали в том или ином лесу».
Не будет ни прорыва, ни капитуляции, решил фюрер. Затем он наведался к Риттеру фон Грайму, которого назначили вместо Геринга в качестве главнокомандующего люфтваффе. Его ранили в правую ступню, когда он летел вместе с Ханной Райч в Берлин на легком самолете. Гитлер попросил Грайма совершить еще один перелет. Ему следовало обеспечить поддержку люфтваффе наземных сил, которые еще способны деблокировать Берлин. Грайм должен был удостовериться также в том, что Гиммлер будет арестован. Предатель не должен наследовать мне», — сказал фюрер. Фон Грайму вместе с Ханной Райч удалось вылететь из Берлина, но без всякой пользы, поскольку он не располагал средствами для выполнения порученных ему заданий (в мае 1945 года фон Грайм, не дожив до 53 лет, покончил с собой в американском госпитале, не пережив позора поражения. — Ред.).
После отлета фон Грайма Гитлер оформил браком свои тринадцатилетние отношения с Евой Браун (имеются в виду интимные отношения, а знакомы они были 15 лет. — Ред.). 16 лет назад Гитлер был свидетелем на свадьбе Бормана. Теперь Борман стал одним из двух свидетелей на свадьбе Гитлера. Другим свидетелем был Геббельс. На брачной церемонии больше никто не присутствовал, кроме Вальтера Вагнера, который руководил этим действом 29 апреля около часу ночи.
Вагнер представлял собой тридцативосьмилетнего мелкого нацистского служаку в управлении по правовым вопросам Берлина, которого выбрали наугад и спешно отправили проводить свадебную церемонию. Раньше он никогда не встречался с фюрером, не слышал о Еве Браун и не приглашался на официальные приемы. Вагнер оставил бункер, чтобы встать в ряды фольксштурма, и на следующий день был убит в бою. Его вдова позже прочла копию свидетельства о браке
Приглашенных на прием угощали шампанским. Приглашены были Борман, Геббельс и его супруга, секретари Гитлера, фрау Кристиан и фрау Юнге, Бургдорф, Кребс. Некоторые другие обитатели бункера тоже заходили время от времени на эту странную церемонию, в ходе которой жених предавался воспоминаниям о прошлой жизни и говорил о намерении совершить самоубийство. Около 2 часов ночи Гитлер, извинившись, откланялся и начал диктовать фрау Юнге в соседней комнате политическое завещание и личную волю.
В 4 часа утра документы были готовы. Борман, Геббельс, Кребс и Бургдорф подписали политическое завещание в качестве свидетелей. В его первой части Гитлер продекларировал, что «международное еврейство и его пособники» ответственны за войну и беды, которые она несет. Он также официально исключил Геринга из нацистской партии и аннулировал его право на наследование. Гроссадмирал Дёниц был назначен президентом рейха и Верховным главнокомандующим вооруженными силами.
Во второй части завещания Гитлер исключил Гиммлера из нацистской партии и снял его со всех постов. «Геринг и Гиммлер, — диктовал фюрер, — секретными переговорами с врагом, без моего ведома и одобрения, а также своими незаконными попытками захватить власть в государстве навлекли на страну и весь народ несмываемый позор, не говоря уже о нелояльности ко мне лично».
Гитлер полагал, что знает, кто оставался лояльным. В новом кабинете Дёница он назначил Геббельса имперским канцлером. Руководителем партии, человеком, который должен быть непосредственно заинтересован в будущем нацизма, Гитлер назначил Мартина Бормана.
Далее фюрер отметил, что, хотя определенное число лиц, которых он назначил в новое правительство, таких «как Мартин Борман, доктор Геббельс и т. д… остались со мной по своей доброй воле и ни при каких обстоятельствах не захотели покинуть столицу рейха, но предпочли умереть здесь вместе со мной, я тем не менее прошу их подчиниться моим указаниям и таким образом поставить интересы нации выше собственных чувств».
В кратком изложении личного волеизъявления, которое последовало за политическим завещанием, Гитлер указал: «Моя собственность, имеющая какую-либо ценность, принадлежит партии или, если ее существование прекратится, государству. Если прекратит существование и государство, дальнейших указаний с моей стороны не потребуется…»
Душеприказчиком Гитлер, естественно, выбрал человека, которого считал наиболее преданным и надежным последователем. Предполагалось, что душеприказчик, по самой природе своих функций, должен пережить своего завещателя.
«В качестве душеприказчика, — продолжал фюрер, — я назначаю своего преданного товарища по партии Мартина Бормана. Ему передается правоспособность принимать все решения. Ему позволено передать моим родственникам все, что имеет ценность личного сувенира или необходимо для поддержания мелкобуржуазного образа жизни, особенно матери моей жены и моих преданных сотрудников обоего пола, которые ему хорошо известны. Основными из них являются мои бывшие секретари фрау Винтер и т. д., которые много лет оказывали мне поддержку своей работой».
Гитлеру пришел конец. В последнем параграфе своего волеизъявления он объяснил почему: «Моя жена и я выбрали смерть, чтобы избежать позора лишения власти и капитуляции. Мы хотим, чтобы наши тела были немедленно сожжены в месте, где я выполнял большую часть своей ежедневной работы во время двенадцатилетнего служения своему народу».
Борман подписал волеизъявление в качестве свидетеля. Так же поступили Геббельс и полковник фон Белов. Выполнив все формальности, Гитлер удалился на отдых. Борман и Геббельс не могли себе позволить этого. Обоим предстояло принять собственные решения относительно своего будущего.