Мартин Иден
Шрифт:
— Харчи хорошие и комната отдельная, — сказал Джо.
Это решило дело; отдельная комната, где можно будет без помехи заниматься по ночам!
— Но труд адский, — добавил Джо.
Мартин многозначительно провел рукой по своим могучим мускулам.
— Это от физической работы, — сказал он.
— Ну, так ударим по рукам. — Джо дотронулся до своей головы. — Эх ты, как кружится! Еле глаза открываю! Здорово кутнул вчера, так завертелся, что ужас… Вот условия: жалованья дают на двоих сто в месяц да харчи. Мне полагается шестьдесят, а подручному сорок. Но прежний рабочий знал дело. Вы же новичок. Вначале мне придется за вас работать, пока я вас не научу. Давайте решим так: вы начнете
— Идет! — объявил Мартин и протянул руку. Джо пожал ее. — Дадите что-нибудь вперед — на билет и всякие расходы?
— Все пропил, — с грустью проговорил Джо, схватившись за голову, которая у него трещала. — Остался один обратный билет.
— А я тоже без гроша останусь, когда уплачу за пансион.
— Плюньте на пансион, — посоветовал Джо.
— Не могу — я сестре должен.
Джо присвистнул и начал ломать себе голову, но тщетно.
— У меня еще осталось на выпивку, — в отчаянии сказал он. — Пойдем со мной, авось что-нибудь и придумаем.
Мартин отказался.
— Не пьете?
Мартин кивнул.
— Хотел бы подражать вам, да никак вот не могу! — жалобно сказал Джо. — Когда проработаешь в этом аду всю неделю, то никак уж без выпивки не обойтись. А не то еще горло себе перережешь или дом подожжешь. Но я рад, что вы не пьете. Продолжайте в том же духе.
Мартин ясно сознавал пропасть между ним и этим человеком, пропасть, вырытую книгами, но он без труда сумел перешагнуть через нее. Ведь он всю свою жизнь провел в мире рабочих, и чувство товарищества стало для него второй натурой. Он сам решил вопрос о проезде, перед которым больная голова Джо стала в тупик. Свой сундук он пошлет в Шелли по билету Джо, а сам отправится на велосипеде. До Шелли насчитывалось всего семьдесят миль: он проедет их за воскресенье и в понедельник утром примется за работу. А пока он пойдет домой укладываться. Прощаться было не с кем: Рут и ее семья проводили лето на озере Тэхо.
Мартин прибыл в Шелли в воскресенье вечером, усталый, весь в пыли. Джо восторженно приветствовал его появление. Оказалось, что он проработал весь день, повязав больную голову мокрым полотенцем.
— Часть стирки осталась еще с прошлой недели, — пояснил он, — из-за того, что мне пришлось поехать в город искать работника. Сундук ваш доехал благополучно. Он стоит у вас в комнате. Он адски тяжел. Что у вас там такое? Слитки золота, что ли?
Джо уселся на кровать и смотрел, как Мартин раскладывает свои вещи. Сундук его был, собственно говоря, попросту ящиком из-под съестных припасов, и мистер Хиггинботам взял с него за этот ящик полдоллара. С помощью двух веревочных ручек Мартин превратил его в сундук, который можно было сдать в багаж. Широко раскрытыми глазами Джо наблюдал, как из этого сундука появилось несколько рубашек, несколько смен белья, а затем книги и книги.
— Там до самого дна только книги? — спросил он.
Мартин утвердительно кивнул и продолжал выставлять том за томом на кухонном столе, играющем роль умывальника.
— Здорово! — вырвалось у Джо. Он умолк, переваривая услышанное и, по-видимому, задумавшись о чем-то. Наконец он что-то надумал:
— Послушайте, вы, верно за девушками не очень… того, увиваетесь?
— Нет, — ответил Мартин. — Раньше, пока я еще за книги не принялся, это было. А потом некогда стало.
— Да и здесь некогда будет. Здесь времени хватает только на то, чтобы работать да спать.
Мартин вспомнил о том, что приучил себя спать всего по пяти часов в сутки, и улыбнулся. Его комната помещалась над прачечной в том же здании, где находился мотор, качавший воду, дававший электрическую энергию и двигавший машины в прачечной. Механик, живший в соседней комнате, зашел познакомиться с новым товарищем и помог Мартину приспособить у себя электрическую лампочку, которую можно было по желанию передвигать по проводу так, чтобы она висела над кроватью или над столом.
На следующее утро Мартина разбудили в четверть седьмого. До завтрака оставалось полчаса. Узнав, что в здании прачечной имеется ванна для служащих, Мартин, к великому изумлению Джо, отправился туда и принял холодную ванну.
— Ишь он какой! — объявил Джо, усаживаясь за стол в углу кухни отеля.
Вместе с ними завтракали механик, садовник с помощником и два или три конюха. Они поели торопливо, в угрюмом молчании, изредка перебрасываясь несколькими словами. Слушая их, Мартин понял, как далеко он от них ушел. Их умственная отсталость удручающе действовала на него, ему хотелось поскорее избавиться от них. Поэтому он так же быстро проглотил завтрак, невкусный, неаккуратно приготовленный и со вздохом облегчения вышел из кухни.
Паровая прачечная была мала, но отлично оборудована. Все, что было возможно, делали в ней машины новейшей конструкции. Мартин, согласно инструкциям Джо, начал сортировать на большие кучи грязное белье, между тем как Джо запускал машину для стирки и приготовлял жидкое мыло. Оно делалось из разных едких щелочей, и Джо приходилось закутывать голову полотенцем, чтобы защитить рот, ноздри и глаза; в таком виде он походил на мумию. Окончив сортировку белья, Мартин помог Джо выжать выстиранное белье. Для этого белье закладывалось во вращающийся приемник, делавший несколько тысяч оборотов в минуту, в котором вода извлекалась из белья посредством центробежной силы. Затем Мартин попеременно следил за сушильным и за выжимальным аппаратами, а в промежутках «разворачивал» чулки и носки. К обеду все чулки и носки были уже выстираны, и Джо с Мартином стали пропускать их через каток; в это время уже грелись утюги. Затем они гладили до шести часов, но тут Джо с сомнением покачал головой:
— Что-то затянули работу! Придется заканчивать после ужина!
После ужина они проработали до десяти при ярком электрическом свете. Наконец последняя пара белья была выглажена, сложена и убрана в сортировочную комнату. Была жаркая калифорнийская ночь, и прачечная, несмотря на раскрытые настежь окна, напоминала раскаленную печь. Мартин и Джо скинули с себя почти всю одежду, но все равно обливались потом и задыхались.
— Точно в тропиках, когда судно грузишь, — сказал Мартин, поднимаясь наверх.
— А вы ничего, справляетесь, — сказал Джо. — Вы молодцом за дело взялись. Если вы будете всегда так работать, то вы не больше месяца останетесь на тридцати долларах. Во второй уже все сорок получите. Но не уверяйте, что вы раньше никогда не гладили. Меня не проведете.
— Честное слово, я никогда в жизни не выгладил ни одной тряпки, — стал заверять Мартин.
Вернувшись к себе, он сам удивился своей усталости, забыв, что целый день был на ногах и проработал четырнадцать часов подряд. Он поставил будильник на шесть часов и затем отсчитал назад пять. Значит, можно почитать до часу ночи. Сняв башмаки, чтобы дать отдых распухшим ногам, он сел за стол, заваленный книгами. Открыв Фиска на том месте, где он остановился два дня назад, он принялся за чтение. Но первый же абзац показался ему настолько непонятным, что он еще раз перечитал его. И вдруг почувствовал, что просыпается и что все тело его онемело и застыло от холодного ветра с гор, врывавшегося в окно. Он взглянул на часы. Было уже два. Значит, он проспал за столом четыре часа. Кое-как раздевшись, он лег в постель и уснул, не успев положить голову на подушку.