Мартиролог. Дневники
Шрифт:
Звонила Ира Браун от Иона (издательство в Лондоне), хочет иметь права на двухтомник: первый — книга о кино, и второй том — «Белый день» и «Гофманиана». В Лондоне большой успех моей киноретроспективы. Вчера был последний в этом году спектакль «Годунова», который прошел с большим успехом тоже.
Лариса позвонила Нарымову насчет его разговора с Тонино. Это было с нашей стороны ошибкой, ибо нет никакой необходимости морочить друг другу головы, лучше говорить правду. Тем не менее, Нарымов ответил Ларисе, что ничего нового нет и он меня не искал. Все запуталось от вранья еще больше, и тогда я позвонил Нарымову сам и сказал, что я слышал от Франко Терилли (от Тонино Гуэрра), что приезжает
Рассчитывать на последний (со стороны Ермаша) нажим на меня со стороны властей вряд ли им есть смысл, хотя и это не исключено. Правда, в этом случае Ермашу не останется времени на обсуждение технических проблем моего здесь «оставания» и работы под эгидой Госкино. Логичнее всего предположить, что решение уже есть, и они хотят последний раз со мной переговорить с новых позиций. Тогда станут понятными и сведения от Беаты Тышкевич, и ответ Матисова Франко, и его исчезновение. То есть просачиваются сведения о решении по нашему поводу. Может быть, я так думаю оттого, что иначе мне думать невозможно и страшно? Возможно и такое. Но логического оправдания слухов Беаты, Матисова и Нарымова (о Ермаше) как признаков отрицательного ответа у меня нет. Тонино Г. и Франко Т. считают, что ответа нам не будет. Мне кажется (и Жоре Владимову), что будет.
Декабрь 1983
Пока никаких новостей. Были на свадебном обеде Пио и Брунеллы в Trattoria del Ursu. Было много народу, встретили Джанкарлу Рози.
Сегодня звонила Ирина Браун из Лондона, там сейчас Георгий Владимов. Кстати, он получил письмо от Андрея Битова. Тот пишет, что на многих собраниях, совещаниях и прочих сборищах многие задают вопрос: «А что с Тарковским?», — а начальство отвечает, что он за границей работает и пробудет несколько лет.
В Риме была Анна-Лена Вибум, говорили о постановке и договорились, что сценарий будет готов в конце января и что снимать я начну в июне. Сказал ей о Нюквисте и Юсефсоне.
Сегодня пришли книги из Лондона, которые я сам себе послал, — пять пакетов из восьми.
От Нарымова никаких новостей. Вчера Лариса звонила в Москву и очень расстроена: Андрюша после каждого звонка плачет… Боже, что за мерзавцы!
Франко вчера высказал мысль о том, что неплохо бы (риск невелик) поговорить с Берлингуэром. Ведь несмотря на конфликт с нашими в Москве, они общаются непрерывно и в определенном смысле находятся в зависимости друг от друга.
Ужасные, тяжелые дни. Если на этих днях не появится Ермаш с желанием поговорить со мной, то надо будет заявить в посольстве о том, что я беру политическое убежище. А прежде подготовить его.
Два дня тому назад была встреча с Ермашом. Приехал в Рим он не один, со своими замами Шкаликовым и Суриковым. Разговаривали мы вчетвером: Ермаш, Шкаликов, Нарымов и я. Повторилось все то же, что и раньше. Он сказал, что не хочет полемизировать со мной по поводу моего письма, а хочет сообщить, что мое письмо «было доложено руководству» (имеется
В словах Ермаша сквозило, что он делает акцент на первой части, а то, что касается оформления документов, — прибавляет от себя. Его трудно будет поймать на лжи (он сказал, что решение есть): он не сказал, что Андропов настаивает на моей поездке в Москву. Пытался акцентировать, вернее, объединить в одно и разрешение на работу, и необходимость нашего приезда в Москву. Но если бы Андропов настаивал на этом, Ермаш непременно сказал бы об этом. Я думаю, если бы позитивного решения не было, Ермаш не стал бы говорить, что оно есть. Я в результате этого разговора сказал, что если к Новому году не будет разрешения, я возвращаю им наши паспорта. Они очень перепугались, вид у них был растерянный, и было видно, что они «темнят».
Сегодня мы с Франко были у Анжелы. Анжела вообще сказала, что решение было дано уже два месяца тому назад. Я тоже думаю, что уже есть решение, но оформление паспортов и всех дел отдано на откуп Ермашу, который тем самым оказался меж двух огней. И эта встреча была для Ермаша последней возможностью надавить на меня. Вечер, проведенный с Анжелой, очень успокоил меня. Она уверена, что все в порядке, все будет хорошо.
Сегодня приезжал Франко с тетушкой Кикко — показать нам виллу Catena (которая сейчас принадлежит Лаурентису и который сейчас бросил это место и не живет здесь больше. Хочет продать. Приблизительно 2 млрд).
Есть идея устроить там школу. Всего на вилле, вернее на этой земле, восемьдесят один гектар и десять зданий. Первое, главное, — в лучшем состоянии: там собирался жить Лаурентис:
1. Огромный дом, который следует приспособить для занятий.
2. Большой дом, который мы сегодня не увидели, совершенно разрушенный, есть надежда, что там можно сделать в будущем театральный зал.
3-4. Два здания рядом для квартир слушателей и гостей. Дома большие.
5. Маленький дом на шесть спален, с ванной, с кухней и столовой.
6. Домик, где родился Кикко, с двумя спальнями и двумя ваннами.
7. Большой дом, где жил Франко, разрушен настолько, что один архитектор сказал, что проще построить новый. Здесь я бы хотел жить.
8. Маленький дом: внизу был скот, верх (две комнаты?) — мы не попали.
9. Домик, в котором мы не были.
10. Домик для сторожа возле ворот.
Чтобы привести все в порядок, нужна куча денег. Столько же, сколько и для покупки. Беда в том, что есть еще охотник купить эту виллу, кажется, коммуна этого района.
Звонила Ирина Кириллова из Лондона, сказала, что с московскими делами сейчас ничего не выйдет.
Звонили Юри Лина и просили его как можно скорее переправить деньги Анне Семеновне. Он сказал, что три тысячи уже есть. Мы просили его сделать как можно скорее.
Были в гостях. Сначала у мэра Франческо, потом у Пачифико. Какие они все милые люди! Я никак не могу себе представить, что может случиться так, что я изменю о них свое мнение.