Мартовские колокола

Батыршин Борис Борисович

«1 марта 17 бригада проведёт теракт Москве. Фефёлов в курсе Корф просил помочь. Путь Роман свяжется. Один удар Гороховская 17 00 портал мотоциклы 15 бойцов сайги 2 ППШ эрма [81] цель отвлекающий. Второй основной подземный портал 17 30 10 бойцов револьверы сайги гранаты пулемёт цель банк общества взаимного кредита варварка 2. 16 30 Лопаткин нарокман камикадзе цель генерал губернатор. Отход дом гороховской тоже взорвут. Настроены убить больше людей. Главный Дрон. Сделайте что сможете лучше уходите. На крайний случай помни рецепте Евсеина. Отец.»

81

ППШ — советский пистолет–пулемёт Шпагина времен Великой Отечественой Войны. «Сайга» — семейство современных охотничих полуавтоматических карабинов (гладкоствольных и нарезных), сконструированных на основе автомата Калашникова. «Эрма» — немецкий пистолет–пулемёт MP-38, который нередко ошибочно называют «шмайссер».

Полчаса ушло на расшифровку, но уже к середине процесса мы с Николкой сообразили, что времени нет категорически. Стрелки показывали час пополудни (чтобы привычнее — 13.00). Телеграмма сдана на телеграф в Питере из Питера в 19–56 вечера, то есть, перед самым его закрытием. Уж не знаю, каковы здешние порядки, а только к нам она попала лишь после полудня. Пока добрались до гимназии, пока объяснили политическую ситуацию личному составу, пока сгоняли на Варварку за стволами… акция в Москве намечена на пять вечера, так что времени у нас остаётся всего ничего.

Интересно, а как у них принимали на почтамте эдакую подозрительную насквозь простыню? Всего три человеческих слова: «По данным опытов…» а потом — бесконечные колонки цифр. Нет, хорошо, что здесь ещё не в ходу шпионские романы…

А дальше события понеслись вскачь. Я точно знал, что Ромка на той стороне — а потому как был, не переодеваясь, в гимназической рубашке и штанах, выскочил через портал на улицу Казакова и набрал номер. Слава богу, обошлось без долгих объяснений — Ромка, настоящий солдат, сказал только: «через четверть часа буду», и отключился. Эти пятнадцать минут мы с Николкой потратили на то, чтобы запихать в мою армейскую сумку прорву всякого барахла — всё страйкбольно–пейнтбольное снаряжение, что нашлось дома, фонарики, рации, три противогаза… коллекцию дополнила ромкина «ксюха». Недели полторы назад он приволок автомат через портал и попросил припрятать до случая. На вопрос «откуда дровишки»? был дан невразумительный ответ насчёт друзей–однополчан из ППС и каких–то левых разборок, во время которых автомат им и достался. Уточнять не стал, захочет — сам расскажет. В любом случае, сейчас АКСУ нам более чем кстати, тем более, что, если верить Виктору, супостаты вооружены в–основном «Сайгами», слегка разбавленными антикварными пистолетами–пулемётами времён Отечественной войны.

Итак, из телеграммы мы поняли, что бригадовцы планируют да синхронных удара: здесь, на Гороховской, через портал, на мотоциклах, и второй- по банку «Общества взаимного кредита», на Варварке, всего в паре кварталов от Яшиной конторы. Этот удар и должен стать главным — боевики собираются пробраться через подземный портал, видимо — накопиться в пристройке (в том самом дворишке, через который мы с Николкой ещё летом спускались в московскую канализацию) и действовать уже оттуда, благо, до намеченной цели рукой подать. К тому времени в городе должна уже будет разразиться изрядная паника — за полчаса до налёта сделает своё дело первая ударная группа, и к тому же, в 16.40, за 30 минут до начала событий, планируется устроить взрыв в канцелярии градоначальника. Так что полиция будет на ушах, а с охраной банка десяток стрелков с гранатами и «сайгами», да ещё при пулемёте, как–нибудь да справятся. Кстати — «Сайги» ведь и нарезные бывают, так что оружие–то серьёзное, это вам не помпы, они в городе куда как покруче наших «болтовок» [82] …

82

Болтовка — сленговое название несамозарядной винтовки с продольно–скользящим затвором. Например — винтовок Мосина, Бердана, Лебеля.

Похоже, деликатничать никто не собирается — все три акции задуманы как максимально жестокие, в духе Беслана или Будённовска, чтобы посильнее напугать и власти и обывателей. Да уж, что и говорить — Геннадий решил заявить о себе поистине ГРОМКО. А если учесть, что именно в это время, в Петербурге боевики Бригады собираются грохнуть Государя… я невольно поёжился. Эти скоты спланировали громкую, кровавую акцию, подобной которой этот мир ещё не знал — и даст бог, не узнает в ближайшие лет тридцать. А может и больше — подобные штучки невозможны без точнейшей координации по радио, и, тем более, при наличии хоть сколько нибудь бдящих «органов». Российская же полиция, как мы уже успели убедиться, мышей не ловит. Нет, с пьяными, карманниками и прочей шушерой она вполне справляется — но и только. А явления подобных масштабов для них пока за гранью добра и зла.

В–общем, генерал–губернатору мы увы, помочь ни чем не сможем — хотя и жаль мужика, конечно. Нам попросту никто не поверят — дадут по шее и слушать не станут. Хотя… почему, собственно, не можем? А если…

— Кувшинов! Ко мне!

— Есть, господин старший патрульный!

Старший патрульный — это, значит, я. Мы нарочно взяли систему званий у скаутов. А что? Удобно и привычно, и гадать не надо.

— Вот что. Кто из наших ребят, по твоему, похулиганистей? Кроме тебя самого, разумеется. Тут, понимаешь ли, такое дело… только по загривку можно крепко получить. И, скорее всего, попадёшь в полицию. Потом–то вытащим, но сразу…

Через час (время летит, летит!) Миша Колыванов и Никита Нечипоренко, одноклассники Николки и известные в гимназии возмутители спокойствия отправился к зданию канцелярии генерал–губернатора. Задача им была поставлена предельно простая. Прогуливаться по тротуару возле парадного подъезда, дожидаясь господина с фотографии (карточка студента Лопаткина, одного из ярых сподвижников Бригады, кокаиниста и народовольца прилагается) и, буде тот появится в поле зрения, закидать упомянутого студента «капитошками» с чернилами. «Капитошки», если кто не в курсе — это такие бумажные бомбочки, сложенные на манер оригами из тетрадного листа; в капитошку наливают обыкновенно полстакана воды и используют в школьных баталиях. Помнится я изрядно удивился, когда узнал, что искусство изготовления капитошек вполне знакомо и в 19–м веке — хотя называются они здесь, конечно, иначе…

После выполнения задуманного нашим «террористам» следовало падать навзничь с громкими воплями «у него бомба, хватайте, православные!». Если не получится пустить в ход чернила — ограничиться одними криками. Как бы дело не повернулось, а на приём к губернатору студент Лопаткин после этого наверняка не попадёт. Возле губернаторского подъезда дежурит пара городовых — хоть на всякий случай, а проверят. Или сам студент уберётся подальше, от греха. Какой теракт с рожей, измазанной чернилами?

Есть, правда, крайний вариант: у студента сдадут нервы и он приведёт бомбу в действие сразу, не дожидаясь встречи с Долгоруким — но тут уж приходилось рисковать. Мы, во всяком случае, сообщили «метальщикам» об опасности, особо предупредив не подходить к Лопаткину ближе чем на 7 шагов — дальше бумажную бомбочку просто не добросить.

Мне же предстояло иное, ничуть не менее рискованное мероприятие. Минуты то невыносимо ползли, то неслись вскачь, а я не отходил от окна, ожидая, когда подъедет к гимназии возок с Владимиром Алексеевичем Гиляровским…

* * *

Что ж, молодые люди, ну и задачка… значит, говорите, супостаты из будущего? Оттуда же, откуда вы, Роман, ваш, Иван, батюшка, и доктор Каретников?

— Да, Владимир Алексеевич. — кивнул Роман. — Простите уж, что сразу вам ничего не рассказали, но — сами понимаете…

— Да уж понимаю. — покивал репортёр. Правильно, наверное, не рассказали. Не поверил бы я вам, а то и написал бы какую заметку — сдуру–то… Да мне и сейчас, признаться, не слишком–то верится…

Это ненадолго, Владимир Алексеевич. — горько усмехнулся Ромка. — Поверьте, скоро доказательств будет более чем достаточно.

— Мне вот тоже не сказали. — сказал Серёжа. Я только сейчас узнал. А Варя, сестра между прочим, до сих пор не знает..

Услышав о Варе Иван потупился — упрёк был слишком очевиден. Впрочем, Гиляровский пришёл на выручку: