Маруся. Книга третья. Конец и начало
Шрифт:
– Так было нужно.
– Кому?
– Все очень важно. Я понимаю, ты злишься…
– У меня был прекрасный день, прекрасная ночь и прекрасное утро. Я не хотела бы испортить эти воспоминания.
– Ты очень злишься.
– Да. Я ждала тебя. Искала тебя. Ты так часто была мне нужна. Но ты не появлялась, пока тебе самой не понадобилось.
– Я понимаю, что любые оправдания… Маруся… Ты во многом права. Но я надеюсь, что со временем ты сможешь хоть немного…
– Не смогу.
– Ты уже взрослая…
– Рада, что ты заметила.
– Просто выслушай.
– Мам, я не хочу разговаривать. Мне хорошо без тебя.
– Я хочу вернуться
– Не вижу смысла. Мне нравится жить вместе с папой.
– Папа у тебя отличный.
– Да, да… Поэтому ты его бросила.
– Маруся, этому нет прощения, но все можно начать заново.
– Ты еще молодая. Роди себе других детей и начинай заново с ними.
– Не хами! – Ева вспыхнула, словно ее задели за живое.
– Я не хочу тебя видеть. Я хочу домой.
Маруся услышала, как сработали замки на дверцах и машина стала набирать скорость.
– Чем скорее мы поговорим, тем быстрее ты отправишься домой. – Ева протянула руку, взяла с сидения марусин коммуникатор и выбросила его в окно. – Ты же не хочешь, чтобы папа волновался?
Некоторое время они ехали молча. Маруся здорово разозлилась от подобной наглости, но сил, а главное, смысла сопротивляться не было. Мама хотела о чем-то поговорить и выбрала для этого такой идиотский способ. Возможно, она боялась папу или кого-то еще, Марусе хотелось верить, что у нее была уважительная причина для того, чтобы похитить собственного ребенка. Через полчаса папа освободится. Еще какое-то время у него займет дорога домой. Если он не обнаружит Марусю дома и не сможет ей дозвониться — весь город будет поднят на уши. Странно, неужели никто об этом не подумал? Сквозь плотные шторки Маруся не видела водителя и поэтому не могла понять, кто сидит за рулем. Неужели это их Олежек? Но как его могли подкупить? Или там вообще другой человек?
– Скоро приедем, – сообщила Ева, выглядывая в окно.
Маруся посмотрела на дома, пробегающие мимо. Этот район был ей незнаком. Судя по всему, они ехали в южном направлении, причем дорога проходила какими-то дворами.
– Там есть тихое местечко, где нас никто не побеспокоит.
– Ты могла бы рассказать мне все сейчас.
– Лучше там.
Маруся пожала плечами. Как ни странно, но больше всего в этой ситуации ее раздражала невозможность отключиться и уснуть. После такой напряженной ночи это было единственное желание.
– Я сейчас очень плохо соображаю.
– Это не займет много времени!
– В Москве навалом тихих местечек!
– Не трать силы зря.
Ева, наконец, взяла себя в руки и теперь выглядела спокойной. Она перестала улыбаться и это заставляло нервничать. Возможно, Маруся неправильно повела себя, когда сразу набросилась с обвинениями и обидой. Возможно, стоило быть более доброжелательной. Хотя бы ради приличия выслушать, что ей скажут, а потом уже занимать какую-то позицию. Но все произошло так неожиданно… У нее не было времени на то, чтобы подготовить правильную реакцию на встречу с мамой, которая исчезла из ее жизни более десяти лет назад, поэтому получилось, как получилось.
Маруся с удивлением осознала, что на самом деле не особо страдала без матери. Она просто привыкла жить без нее. Привыкла решать свои проблемы сама или, на крайний случай, обращаясь за помощью к папе. Маруся не представляла себе, какой была бы ее жизнь, если бы рядом была мама. Еще один человек в семье, который заставляет учиться? Звонит каждый раз, когда ты уходишь из дома?
Удивительно, но чем больше Маруся думала о роли мамы в семье, тем больше ей казалось, что мама не была ей нужна вообще. То есть, конечно, она понадобилась, чтобы Маруся появилась на свет, но потом они прекрасно справлялись и без нее. Правда, папа долгое время страдал и Маруся видела это, но папины страдания стали больше поводом для злости на эту женщину, а не причиной ее любить.
Неправильные, нехорошие мысли. Маму надо любить. Все любят маму. Маруся стала осторожно разглядывать ее, пытаясь думать в другом ключе. Пытаясь найти в себе хоть немного нежности. Они похожи. У нее трогательные морщинки вокруг глаз — значит, она часто смеется. Веселая… Бросила свою семью и веселится! Нет, опять не туда.
– Приехали.
Ева неожиданно быстро перевела взгляд на Марусю, так что та не успела отвести глаза и смутилась.
– Ты очень похожа на меня, – еле заметно улыбнулась Ева, словно читая марусины мысли. – Ничего не бойся.
Маруся вылезла из машины и огляделась. Странный полуразрушенный двухэтажный дом стоял на пустыре, окруженном многоэтажками. Непонятное здание прошлого или позапрошлого века, не пойми как выжившее в эпоху стремительного градостроения. Вокруг дома были высажены деревья, которые словно скрывали здание от чужих глаз.
– Идем… – Ева подошла к Марусе и легонько прикоснулась к ее руке.
Маруся обернулась, чтобы рассмотреть маму при солнечном свете и первое же, на что она обратила внимание, были разноцветные глаза.
– Ты тоже? – с усталой обреченностью вздохнула Маруся.
– Ты сама все знаешь…
Они вошли в подъезд и стали подниматься на второй этаж. Пока Маруся с трудом переставляла ноги, она успела подумать о многом. Успела вспомнить, как еще недавно восходила по ступенькам на трон и была королевой, а теперь… нет, о том, что теперь, лучше не думать. И еще мамины глаза. Значит, у нее есть предмет. Значит, она тоже из этой долбанутой тусовки. А Бунин? Не по этому ли поводу он звонил? И не это ли имел в виду, когда говорил об опасности? Это же очевидно. Как Маруся сразу не догадалась? Но кого слушать? Если Бунин хотел сообщить про маму, значит, она представляет опасность. Хотя Бунин тот еще псих. С другой стороны, он с таким рвением пытался от чего-то предостеречь. От этих мыслей стало страшновато.
– Здесь когда-то была моя лаборатория. Другая лаборатория, – заговорила Ева, открывая дверь в комнату.
– Что значит другая?
Маруся решила не подавать виду, что ее что-то испугало и держаться уверенно. Главное не делать резких движений, слушать и высматривать варианты побега. На всякий случай. Интересно, какой у нее предмет? Маруся вздохнула и стала без интереса рассматривать картинки на стенах.
– Неофициальная… Моя, личная. Я взяла это здание в долгосрочную аренду.
– Папа о ней не знает?