Маша, возьми в работу
Шрифт:
Я молча написала заявление на увольнение и передавала дела Софии.
— Трудовую книжку я отдам тебе в понедельник, — сказал Сергей. — Вместе с деньгами. Приходи к часу дня.
Я пыталась принять равнодушный вид, но избавиться от ироничной улыбки никак не получалось. Мне было и обидно, и стыдно одновременно. Обидно — сильнее, чем стыдно.
За пять недель работы я успела привыкнуть к этому месту и людям. София, Сергей, Катя, Юля… они мне нравились. Очень. Они верили в меня. Хорошо ко мне относились. Психологически работа давалась мне с трудом, но я
Я спустилась вниз, вышла во внутренний двор и впервые за пять недель закурила, ни от кого не скрываясь. Когда я уже собралась уходить, во двор спустилась Катя в накинутом на плечи пальто.
— Мне очень жаль, что так получилось, — сказала она. — Я всегда знала, что ты куришь.
Я ничего не ответила.
— Если тебе интересно, то я не поддерживаю решение Сергея. Он не имел права рыться в твоем компьютере, тем более в твоих личных сообщениях, как бы он это ни называл. Кстати, Соболева берут на работу. Сегодня утром он был у них. Понравился директору департамента информационных технологий. Не знаю, что он там ему наболтал.
— Из-за него меня уволили, — сказала я. — Нет, он конечно ни в чем не виноват, но если бы не он, меня бы сегодня не выгнали. Мне очень неприятно и противно. Мне должны заплатить проценты за него и за персонального ассистента?
— По идее да, — кивнула Катя. — Приличная сумма получится. Ты умничка. Будешь новую работу искать?
— Придется.
— Не указывай «Леви Стафф» в резюме.
— Почему?
— Мой дружеский совет. Лучше ничего, чем один месяц работы. Это не внушает доверия. А трудовую книжку выброси. Найдешь работу, заведут новую.
— Я ее сожгу, — ответила я, докурив сигарету до конца.
Я не знала, как сказать об этом родителям. Все лето сидела дома. Только ведь нашла работу. Только начала работать. Даже испытательный срок не прошла, и уже уволили. Сказать, что работа не понравилась — подумают, что я лентяйка. Сказать правду — скажут, что сама виновата. Ругать может и не будут, но все равно неприятно. Я решила, что пока не буду им ничего говорить. За выходные что-нибудь придумаю.
Утром субботы я рассказала обо всем Диме.
— Я знаю, как тебя успокоить, — сказал он. — Идем в Икею. Снимать стресс.
— Едем, — почти обрадовалась я.
— Мои просили диван посмотреть на дачу, — зевал Дима. — И нам в квартиру что-нибудь купим. А своим можешь сказать, что тебя на работе обманули.
— В каком смысле?
— Не заплатили денег. Это ведь правда?
— Вообще, да, но, они же заплатят.
— Не факт. Я бы на твоем месте сказал, что они мошенники, а про то, что ты сама подставилась, не говорил. Это их расстроит. Начальник козел, конечно, но и ты бестолковая. В следующий раз будешь осторожнее. Ты не врешь. Ты просто дозируешь информацию.
— Наверное, ты прав, — задумалась я. — А о чем ты хотел поговорить?
— Я? — переспросил Дима. — Я
Мы вспоминаем эту историю, каждый раз, когда едем в Икею. Нам было по девятнадцать. Осенью на третьем курсе я, Дима и Громова собрались в Икею. Мы знали, что там есть бесплатные карандаши, недорогая мебель и товары для дома. Мне и Аньке было любопытно. Дима увязался за компанию. На троих у нас было триста пятьдесят рублей. В тот день мы купили электрический взбиватель для молока, а на остальные деньги выпили кофе. В то время мы еще не знали, что через три года будем обставлять свою квартиру, чтобы переехать в нее после окончания института и жить вместе.
Квартира была, но не совсем своя. Раньше в ней жили бабушка и дед с папиной стороны. После их смерти родители решили сдавать эту квартиру. В минуте от метро. Желающих было хоть отбавляй. Квартира выглядела несовременно, требовала ремонта и новой мебели. Однако близость к метро делала эти моменты незначительными.
В этой квартире я проводила субботу и воскресенье вплоть до десятого класса. Я там выросла. Я любила эту квартиру, но в свои двадцать три чувствовала себя в ней немного странно. Как Алиса в стране чудес. Раньше все казалось больше, а теперь как будто уменьшилось. Я долго не могла понять, в чем дело.
— Ты просто выросла, — объяснил мне Дима.
Когда мы окончили институт, мои родители предложили нам переехать в эту квартиру, но для начала нужно было привести ее в порядок. Заменить часть мебели, починить унитаз и смесители, добавить бытовую технику. Мне нравилось заниматься этой квартирой, покупать новую посуду, текстиль, декор. Вешать на стены фотографии и картины, покупать цветы, наполнять бутылки водой для полива.
Так я поймала себя на мысли, что мне безумно нравится вить гнездо, заново обживать любимое с детства место.
*
В понедельник я пришла в офис к часу дня забрать трудовую и заработанные деньги.
Сергей молча протянул мне трудовую книжку. Внутри были аккуратно сложены четыре купюры по тысяче рублей, одна пятисотка и несколько монет мелочи. Книжка была заполнена аккуратным почерком. Всего две записи. Первая о приеме на работу, вторая об увольнении. Пять недель, чуть больше месяца.
Денег было значительно меньше, чем я ожидала.
— Я закрыла две вакансии, — нерешительно сказала я, глядя на купюры. — Должно быть больше.
— Клиенты еще не перечислили нам оплату, — объяснил Сергей. — Мы получаем деньги в конце месяца. Мы позвоним тебе через две недели. Пришли Софии в почту реквизиты своей банковской карты. Мы переведем тебе твою часть.
Дома я обновила резюме и отправила Софии реквизиты своей карты. Разбирая беспорядок на столе, наткнулась на образец трудового договора, который София дала мне для ознакомления. Тогда я забыла о нем, сунула в сумку и унесла домой, так и не прочитав. Позже я подписала оригинал договора, который Сергей отдал при увольнении.