Машина людей
Шрифт:
— Прекрасные апартаменты! Меня смущает только одно. Вы так и не спросили, удалось ли нам опознать убитого юношу.
— Я думал, что вы расскажете мне о нем, если посчитаете эту информацию важной для расследования. Разве не так?
— Важной? Возможно. Он внук одного из видных революционеров.
Гордон взглянул на инквизитора, ожидая какой-нибудь реакции. В конце концов южанин ответил:
— Я не могу придумать версий и причин, по которым моя культурная страна нуждалась бы в убийстве беглого диссидента. Причем варварским способом, бросающим на нас нелепые и незаслуженные
Айкстли содрогнулся от холода. Казалось, что он стоял на вершине горы.
— Это не наше дело, понимаете? Если вам нужны подозреваемые с другим цветом кожи, ищите их среди своих бездомных.
Прикоснувшись пальцами к громоздкой шляпе, Гордон направился к двери.
— Завтра утром я отвезу вас на аэродром.
— Буду очень благодарен.
Какое-то время Айкстли сидел у печи. Когда ему не удалось согреться, он признал свою попытку тщетной и забрался в постель под колючее шерстяное одеяло. Его ноги ломило до боли, и этой пытке, казалось, не было конца. Однако тело понемногу расслабилось. Он погрузился в легкий сон, который прерывали странные приступы дрожи. В один из таких моментов он услышал скрип половиц.
Айкстли скатился с постели и укрылся под кроватью. Почти в тот же миг большая дубина смяла подушку. Инквизитор тут же выкатился обратно, ударил правой ногой по коленной чашечке противника и сделал левой стопой коварную подсечку. Ответом был вялый мах дубиной. Каменные шипы вонзили в бедро Айкстли и разорвали кожу. Враг использовал мейсхьюитл — древнее оружие ацтеков, Где он только достал такой музейный экспонат?
Вероятно, это был лишь отвлекающий маневр. Огромный мужчина набросился на него, и они, сцепившись, покатились по полу. Вскоре инквизитор понял, что большой вес давал противнику преимущество. Кровавая схватка, с захватами, ударами и коварными приемами, напоминала ему нечто среднее между поединком греческих борцов и петушиным боем. Все закончилось, когда Айкстли вырвал мейсхьюитл из руки атаковавшего врага и ударил им по лицу мужчины.
Через несколько минут консьерж отеля воспользовался пневматической почтой и отправил Гордону срочное сообщение. Когда инспектор полиции вошел в спальную Айкстли, тот выглядел хуже избитой собаки. Инквизитор сидел на кровати, держа в руках короткую дубину с заостренными шипами. Кровь капала с них на мертвого мужчину, лежавшего в ногах ацтека.
— О Боже! — прошептал Гордон.
— Он не из Мексики, — произнес южанин. — Кто-то старательно пытается разжечь конфликт между нашими странами. Нам подбрасывают сфабрикованные улики, но они выглядят достаточно правдоподобными.
Айкстли склонился над трупом и обыскал карманы убитого. Никаких документов. Только бежевая карточка с рядами аккуратных маленьких отверстий. Инквизитор приподнял ее клицу.
— Смотрите, что я нашел.
Гордон взглянул на перфорированную карточку.
— Такие штуки используются в ткацкой промышленности, верно?
Айкстли кивнул головой.
— Вот это действительно улика. Они не учли, что я умелый воин. Узнайте, кто производит и продает такие перфорированные карты. У нас не так
— Я немедленно приступлю к расследованию. Мои люди вынесут труп. Вам предоставят новый номер и выделят надежную охрану.
— Благодарю вас, Гордон.
Айкстли знал, что не сможет заснуть. Он вызвал консьержа и передал ему сообщение, отменявшее заказ на утренний дирижабль до Теночтитлана. Инквизитор решил довести до конца это дело.
Перед первыми лучами солнца неутомимый Гордон вновь вернулся в отель. Он нашел Айкстли в ресторане, где тот задумчиво сидел над чашкой горячего кофе — ближайшим аналогом какао, к которому привык ацтек. Напиток немного согрел инквизитора.
— Я слышал, что вы отложили свое возвращение на родину, — сказал инспектор полиции.
— Новости расходятся быстро, — ответил Айкстли, помешивая ложкой сладкий кофе. — Я должен узнать, кто пожелал мне смерти. Обычное профессиональное любопытство. Надеюсь, вы меня понимаете.
— Расследование может затянуться на недели или даже на месяцы. У нас недопустимы жестокие допросы свидетелей и пустые обвинения ни в чем не повинных людей. Наш метод предполагает методическую работу, с полным пересмотром гипотез и версий, которые нам придется проверять и доказывать. От вас потребуется хладнокровие, умеренность и объективность суждений.
— Тогда ваш след остынет и затеряется в пыли.
Айкстли сделал глоток и поставил чашку на стол. Возможно, этот англичанин не так уж и плох. Впервые за последние два дня на лице ацтека появилась улыбка.
— Мистер Дойль, мне кажется, что у нас с вами имеется нечто общее.
— Что именно?
— Мы дети просвещения.
Гордон нахмурился.
— Я не хотел бы обсуждать эту тему. Дело в том, что французские революционеры и колониальные террористы тоже называют себя детьми просвещения.
— Я не имею в виду политический контекст, — со смехом сказал Айкстли. — Я говорю о вашем уважении к правде. О вашем интересе к тому, куда ведут следы преступления. Сейчас передо мной возникла сложная загадка. Кто-то хочет моей смерти. Признаюсь, я заинтригован.
Судя по всему, его слова не убедили Гордона. Маска добродушия, которую надел инквизитор, была фальшивой. Под ней кипел гнев. Айкстли желал найти человека, который организовал покушение на его и без того нелегкую жизнь.
— Ладно, оставайтесь, — сказал Гордон. — Надеюсь, вы безоружны? Я не хочу, чтобы вы создавали проблемы.
— Я безоружен, — разведя руки в стороны, ответил южанин.
Англичанин бросил на стол перфорированную карту.
— Сейчас мы посетим производителей этих штуковин. А вечером вас перевезут в другую гостиницу.
Это огромное кирпичное здание, с высокими дымившими трубами, располагалось близ доков Нового Амстердама и называлось «Компанией табулирующих машин Холлерита». Их уже поджидал мистер Джейсон Финессон — джентльмен в изящном фраке и цилиндре. Его пенсне так плотно сидело на переносице, что оставляло на коже глубокие следы.