Машина порядка
Шрифт:
Тем либералы и живут. Внутри страны либеральное правительство беспрерывно проводит реформы, закрепляющие сырьевой перекос экономики и нищету. А нищету и сырьевой перекос экономики естественным образом закрепляют политический режим с либералами во главе. Существовать подобный строй может столетиями. «Мы все образованные люди, мы понимаем, что быдло не способно ни к чему, кроме работы на плантациях».
Однако, как бы ни была бедна страна, убога экономика, рано или поздно возникает национальная буржуазия, то есть слой предпринимателей, занятый производством, а не добычей сырья, и потому заинтересованный в подрыве диктатуры либералов. С этого момента либералы превращаются в то, что они есть — главный тормоз на пути развития капитализма, феодальную аристократическую касту, которая всеми силами препятствует демократизации страны.
Национальный капитал призывает к жизни новую правую идеологию, основанную не столько на принципе превосходства «избранных», прислонившихся к теплой «трубе», над «быдлом», сколько на ценностях свободного рынка при сильном государстве и крепкой общественной морали (или религиозности).
Забавно видеть, как приход к власти правых буржуазных партий, таких, как Бхаратия джаната партия в Индии или Партия благоденствия в Турции, сопровождается дикими воплями и вздорными обвинениями. Например, индийских правых обвиняли в стремлении развязать ядерную войну. Турецких — в намерении превратить страну в исламское государство в духе современного Ирана. Разумеется, прогнозы не сбылись. Вышеупомянутые партии мало чем отличаются от почтенных консервативных партий Европы вроде Христианско-демократического союза.
В России последних лет правыми были вовсе не Союз правых сил или «Яблоко». Эти партии либеральны в описанном нами духе. Истинно правой партией стала обвиненная в фашизме «Родина». Действительно, идеология сильного государства при учете интересов церкви и согласии на использование рыночных механизмов для развития экономики — вот что создает современную правую партию. Правда, первый блин вышел комом. Антисемитский скандал и внутренние расколы подорвали позиции партии. Так часто бывает с молодыми правыми организациями, многие из которых частично наследуют философию крайне правых экстремистов. Затем «детская» болезнь экстремизма проходит.
Вопрос — доросла ли Россия до новой правой партии. Не либеральной, а нормальной, то есть консервативной. Это вопрос зрелости российского правящего класса и российской буржуазии. История российского имущего класса носит компрадорский характер. Состояния делались на захвате заводов да на экспорте сырья. Однако постепенно ситуация меняется. Когда банкир Лебедев, в 90-е годы занимавшийся обслуживанием Газпрома, начинает производить самолеты, я понимаю, что национальная буржуазия начинает складываться.
Арестовав Ходорковского, как когда-то Людовик XIV суперинтенданта Фуке, Путин нанес удар по олигархам. Но одновременно — и по всей либеральной политической системе, построенной на основе господства группы «избранных» над «быдлом». Система просела, но сохранилась. Либеральные министры по-прежнему сидят в правительстве, никого не представляя, кроме самих себя. «Никто воевод не ставит, никто не сменяет, от Бога, значит, пошли».
«Слоны» и «ослы» на русской почве
Сохранение путинского режима в нынешнем виде требует гражданской войны. Сверхпрезидентская республика была создана Ельциным в 1993 году. Маленькая, но победоносная война в центре Москвы позволила Ельцину утвердить на референдуме Конституцию, гарантировавшую неограниченную власть президента. Для ее продления за пределы ельцинского царствования понадобилась еще одна война — на этот раз чеченская. Она вознесла к власти Путина. Прецедентов мирной передачи власти в рамках нынешней Конституции просто нет. Ибо это Конституция гражданской войны.
Выходит, трансферт власти в рамках действующего режима предполагает гражданскую войну как базовый институт. Если республику Ельцина не смазывать человеческой кровью, колеса «конституционного механизма» не завертятся и новый властитель не придет. Мы, наивные, считали войны 1993 и 1999 года случайными сбоями политического механизма постсоветской Эрэфии. Меж тем «случайными сбоями» были спокойные выборы. Даже президентские выборы 1996 всего лишь закрепили результаты маленькой гражданской войны внутри элит, результатом которой стала капитуляция перед чеченцами.
Потому и не выходит ничего у нынешних властителей, что они не понимают этого закона. На деле механизм перехода власти в Ельцинленде устроен иначе, чем мы о нем думаем. Он имеет малое отношение к традиционной демократии. Его подлинным механизмом является гражданская война, а демократические институты призваны лишь оформлять ее итоги.
Вглядитесь в политическую систему РФ последних 15 лет и вы с ужасом убедитесь, что, начиная с 1993 года, любые выборы были лишь прикрытием для гражданских войн. Отсюда бесконечные Бесланы и Буденовски, прекрасно заменяющие «вотумы недоверия» и обструкцию в парламенте.
Однако при всей омерзительности подобного механизма смены власти даже в нем брезжит лучик надежды. Если временно не принимать во внимание, что у нас власть менялась в результате гражданских войн, а в США — в результате выборов, мы неожиданно можем убедиться, что политическое разделение в России происходит примерно по тем же параметрам, что и в Америке. Все 90-е власть принадлежала нашему аналогу демократов — либералам-западникам с уклоном в правозащиту. С приходом к власти «республиканца» Путина пошел уклон в консерватизм, укрепление всех и всяческих вертикалей и, конечно, традиционные ценности, возросло политическое влияние православной церкви.
Иначе говоря, в рамках «ельцинского» механизма трансферта власти через гражданскую войну у нас уже сложилась двухпартийная система. Она почти не видна невооруженным глазом, но, тем не менее, существует. В начале путинского правления, божественных «нулевых», народ терпеть не мог правозащитников. Году в 2003 понял, что правозащита не такое уж плохое дело. Сейчас сама идея реабилитирована (а полной ее реабилитации мешает лишь то, что скомпрометированные правозащитники 1990-х сидят на прежних местах). Иначе говоря, маятник от «республиканца» Путина качнулся в обратном направлении.