Машина смерти
Шрифт:
Он исчез, оставив за собой последнее слово.
– Я не выдержал, – ни на кого не глядя, объяснил Поль. – Слушать его…
– Да ладно, – шепнула Тина. – Если честно, то у меня у самой руки чесались.
Лиргисо вернулся через полчаса. Тина не сомневалась, что он вернется: и раньше случалось, что его били, а он сносил это как ни в чем не бывало и продолжал в том же духе. Она ждала его в комнате, где произошла драка, и не ошиблась: Живущий-в-Прохладе появился в углу, на нем был костюм с воротом-стойкой, из иссиня-черного чешуйчатого материала (возможно,
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Тина, поднявшись с кресла ему навстречу.
– Как груша для битья, – в голосе Лиргисо сквозило непонятное Тине удовольствие. – Целый букет ушибов, фингал под глазом, три ребра сломано и четвертое треснуло. Вот и верь после этого пропагандистским утверждениям насчет гуманности незийской полиции!
– Я же тебе советовала не изводить Поля. Давай я позову Стива, он приведет тебя в порядок.
– Благодарю, но я регенерирую сам, лишняя тренировка не помешает. Сейчас я сделал обезболивание и принял стимуляторы, а лечением займусь потом, после завершения переговоров.
То ли на него так подействовали стимуляторы, то ли перенесенные побои, но он превзошел самого себя – могндоэфрийский дипломат во всем своем блеске, задавшийся целью показать, что столь презренные мелочи, как фингал и сломанные ребра, для него ничего не значат. Он и не ожидал от Поля ничего другого, и на извинения не рассчитывает, и сводить счеты не собирается (последнее заявление вызвало у Поля скептическую усмешку); он слишком разумен и великодушен, чтобы из-за досадного мелкого инцидента отказаться от сотрудничества и поменять свои планы.
После этой прелюдии Лиргисо предложил обсудить детали предстоящей инсценировки. Никаких заложников – это может плохо повлиять на его репутацию (тут Поль не удержался и хмыкнул, но Живущий-в-Прохладе это проигнорировал); на «Сиролле», искусственном спутнике Неза, на днях открывается выставка осветительных приборов, там и произойдет похищение – эффектно, при большом стечении народа.
– Хорошо, но где гарантия, что ты не обманешь нас и не смоешься вместе с Полем? – спросила Тина. Не очень-то ей нравился этот план.
– Тина, твоя подозрительность меня убивает! Мы же заключили договор, неужели ты думаешь, что я способен его нарушить?
– Ты?.. Запросто.
– Тина, я не хочу враждовать с тобой. С самого начала наших парадоксальных отношений я мечтал о том, чтобы мы стали союзниками, и это более весомая гарантия, чем любая другая. Вспомни, как на Савайбе я делил на двоих нашу последнюю воду, разве тогда я тебя обманул?
– Воду ты разделил по-честному, но ты же надавал мне тогда обещаний, которые не собирался выполнять, – об этом помнишь?
– Тина… – вздохнул Лиргисо с мягким упреком.
– Думаю, последнее слово тут за мной, и я согласен рискнуть, – сказал Поль. – Главное, опередить «Контору». Надо еще решить, кто из моих
– Никто, – жестко отрезал Лиргисо. – Заранее обеспечим каналы для утечки информации, прекрасная идея! Конечно, если ты настаиваешь, можно оповестить половину Неза, чтобы она поделилась потом с другой половиной, но не кажется ли тебе, что наш план в этом случае не сработает?
– Им будет очень плохо, если они не будут знать правду, – не сдался Поль. – Надо что-то придумать, чтобы совместить то и другое.
После ожесточенного спора Лиргисо предложил поставить близким Поля гипноблоки – для гарантии, что никто не проговорится; он мог бы это сделать, по лярнийской методике.
– Да лучше бы ты забыл о своих гипноблоках! – перебила Тина. – Мало тебе Лейлы?
– Возможно, у силарцев есть какой-нибудь безопасный аналог, – вмешался Стив, – я проконсультируюсь. Поль, об этом не должен знать никто, кроме твоих родителей и Ольги, причем сразу после инсценировки их лучше спрятать в силарской больнице – под предлогом, что они нуждаются в терапии после пережитого потрясения. Насчет этого я договорюсь. Они выйдут оттуда потом, когда страсти улягутся и ударные силы «Конторы» уберутся с Неза.
– Что ж, я бы предложил посвятить в наши тайны еще и Тлемлелха! – Голос Лиргисо источал яд. – В Могндоэфре про него говорили: о чем знает Тлемлелх, о том знают все.
– Мои родители и сестра ничего не разболтают, – хмуро и непреклонно возразил Поль, – но они должны знать правду.
– Надеюсь, что ты не ошибаешься. – Живущий-в-Прохладе со вздохом развел руками, словно показывая, что сдается. – Заметь, мне-то, по крупному счету, безразлично, узнают об этом или нет, я забочусь о твоих интересах.
– Заботься о них поменьше.
Напоследок Лиргисо предложил выпить по бокалу шампанского – символически, в знак скрепления союза. Он смеялся, сыпал остротами, говорил изысканные комплименты Тине (та принимала это с олимпийским спокойствием), Полю (тот морщился, как от зубной боли) и Ивене (та смущенно опускала ресницы, как и подобает воспитанной девочке с Манокара, а Поль опять же морщился) и казался оживленным и довольным.
– Можно подумать, что он был счастлив наконец-то получить по морде! – фыркнул Поль, когда вернулись на яхту.
– Да черт его разберет, – отозвалась Тина. – Может, так оно и есть.
Глава 15
Чьюлуск – препарат, получаемый из корня редкого гинтийского растения с таким же названием, – на два-три часа превращает человека в бешеного зверя и не может быть обнаружен в организме, чем и хорош. Идею Клисса одобрили, а потом шеф Отдела по связям с общественностью поздравил его с первыми заработанными баллами, но когда Саймон попробовал осторожненько так выяснить, зачем баллы нужны, Фешед дал понять, что спрашивать об этом не следует.