Машина времени (сборник)
Шрифт:
— Заларампатра и Зоомашматра отблагодарят тебя.
— Лучше, если бы это сделала ты.
Они подошли к мертвому чудовищу поближе. Его рвало уже полдюжины акул.
Затем они пошли дальше, нашли удобное место и снова легли спать. Исмаэль, несмотря на усталость, не мог заснуть от холода. Температура воздуха, как ему показалось, была всего лишь сорок градусов по Фаренгейту [1] .
Он соскочил со своего листа и забрался к Намали, обнял ее руками и прижался к ней, накрывшись другим листом. Намали не возражала, правда повернулась к нему спиной. Исмаэль уснул мгновенно, несмотря на близость девушки. Ему снилась первая ночь в Спутер-Инн, в Нью-Бедфорде, когда дикарка-великанша Квоквег разделила с ним постель. Квоквег, чьи кости обратились в прах много тысяч лет назад…
1
восемь по Цельсию
Громадное солнце снова выползло из-за горизонта и сразу же стало тепло. Они проснулись и обнаружили, что в их вены погружены стебли растений. Им пришлось ждать, пока растения закончат свой завтрак. Затем они встали, умылись жидкостью из стручков и напились. Тут же они впали в паралич, но растения видимо знали, каким-то образом, что эти двое уже выплатили свой долг и не приближались к ним.
Они снова пошли на север. В дороге они спали четыре раза, питались мелкими животными, которые попадались им по пути, и даже однажды съели летающую змею. Это было, как рассказала Намали, единственное животное, у которого отсутствовал пузырь с легким газом. У змеи отдельные ребра развились в крылья, которые действовали так же как и крылья птиц.
Прошла еще одна ночь, с ее опасностями, и снова взошло солнце.
— Сколько нам еще идти до твоего города?
— Не знаю. На корабле мы добрались бы за двадцать дней. Нам же, вероятно, придется идти в пять раз дольше.
— Значит четыреста дней по времени моего мира, — прикинул Исмаэль. Его не беспокоило время, но все же он предпочел бы ехать, а не идти. Ведь продираться через густые заросли — это трудная и изнурительная работа. Он завидовал обитателям неба, которые без всяких усилий парили в вышине.
В полдень они увидели облако миллиардов красных существ. Рядом с ним плавали громадные киты, которые паслись на этом воздушном пастбище.
И тут же в небе появился большой воздушный корабль.
Намали вскочила, уронив кусок мяса. Долго она стояла молча, а затем улыбнулась.
— Он из Заларампатры!
Вскоре они увидели, как из его чрева выскочили несколько небольших воздушных лодок.
Одна из них погналась за китом в их сторону.
Лодка неслась по следам кита, который, казалось не замечал опасности. Он спокойно плавал в красном облаке. Вскоре он скрылся за красной пеленой и Исмаэль больше его не видел.
Внезапно Исмаэль увидел, что кит резко взмыл вверх. Серебристая струя брызнула из него: это он освобождался от балласта, который хранил в пузыре.
Теперь Исмаэль разглядел, что кит и лодка связаны между собой канатом. Кит делал совершенно противоположное тому, что делали в подобных случаях морские киты.
Он уходил наверх.
— Кит может плавать в верхних слоях атмосферы, где людям нечем дышать, — сказала Намали. — Гарпунер должен в таком случае обрубить линь.
Кит уже забрался так высоко, что лодка совершенно потерялась в темно-голубом небе.
Красное облако быстро дрейфовало к северо-востоку. И через полчаса оно должно было скрыться за горизонтом.
Корабль не гнался за облаком. Он стал маневрировать, чтобы остаться на месте. Люди на корабле вероятно видели кита и лодку.
Вскоре и Исмаэль увидел черную точку — кита, который быстро увеличивалась. Кит несся вниз вместе с лодкой. Он распустил все свои плавники — паруса и вытянулся в прямую линию. Канат, связывающий кита с лодкой, был не виден, но лодка неслась за китом на расстоянии в три сотни футов.
— Кит выпустил газ и падает, — сказала Намали. — Перед землей он с помощью своих парусов выйдет из пике. Лодка может врезаться в землю. Все будет зависеть от искусства кита. Иногда они делают ошибки в скорости и определении расстояния из-за нарушения кровоснабжения мозга. Тогда разбиваются, но при этом гибнет и лодка вместе с экипажем. Разумеется всегда можно перерубить линь, но это дело чести гарпунера. Он не будет рубить его до самого последнего момента…
Она замолчала. Кит, если сохранит прежнюю скорость и направление полета, врежется в землю в полумиле от них.
Сейчас кит был близко и Исмаэль понял, что он гораздо крупнее голубых китов, за которыми он охотился прежде. А ведь голубые киты были самыми большими существами на Земле. Правда у этого кита не было нижней челюсти. Пасть представляла собой круглую дыру, расположенную в центре головы.
Намали объяснила ему, что у кита нет зубов, а неподвижная нижняя челюсть срослась с черепом. Когда кит удовлетворяет свой аппетит, поглотив миллионы мелких животных, а бывает это чрезвычайно редко, пасть у него закрывается тонкой пленкой.
— Но существуют киты с зубами, которые нападают на беззубых китов, и едят все, включая людей, — сказала она.
— Я встречался с такими китами, — ответил Исмаэль, вспомнив гигантского белого кита с наморщенным лбом и изувеченной челюстью. — Если этот кит сейчас не повернет, он обязательно врежется в землю.
Гигантское тело мчалось вниз и не собиралось расправлять крылья. Все люди в лодке лежали, кроме одного человека. Исмаэль ждал, что рука гарпунера поднимется и ударит ножом по линю. Но тот стоял неподвижно.
— Эти люди либо слишком храбры, либо слишком глупы, — пробормотал на английском языке Исмаэль.
И потом он не выдержал и закричал тоже по-английски:
— Руби, черт побери! Руби!
Но вот крылья кита раскрылись с ужасающим треском. Это было похоже на залп мушкетов.
Движения животного были тщательно выверены. Хвост его резко пошел к низу, увлекая за собой лодку, и в то же время направляя движение кита вверх. Но начальная скорость кита была все же очень большой и хотя он развернулся вверх, он все же продолжал падать.