Маска: история Меллисы де Бриз

Крыж Эллин

— Я, — первым откликнулся Жан. В его голосе слышалась грусть и капитуляция. Но чего не сделаешь, ради грядущих побед.

Бой был выигран. Меллиса назначила своим новым воинам место сбора на одной из лесных полян поздно вечером.

— Кто струсил, может оставаться дома за печкой. Но предупреждаю: не вздумайте болтать! Я сумею заставить вас пожалеть об этом.

После такого грозного предупреждения, ведь никто не сомневался в силах нового командира, на лесную поляну явились все четверо. Меллисс была даже удивлена.

Она перенесла свой клад на поляну, развела костёр и первым делом крепко-накрепко пришила к новой фетровой шляпе красивую пряжку, купленную отдельно еще вчера. Потом Меллиса переоделась. И, сидя у костра, поджидала своих вассалов, но в душе сомневалась, все ли придут.

Они пришли. Все, и будто бы с серьёзными намерениями. Свой побег компания Жана готовила довольно давно, так что всё необходимое из вещей и провизии они не забыли. Увидев своего атамана в новом наряде, мальчишки вздрогнули. А после решили, что так всё и должно быть. Меллисс представлялась им немножко ведьмой, поэтому ее приказы не обсуждались, и страх держал мальчишек в повиновении.

Переночевав в лесу, рано утром все пятеро отправились по дороге в Немур.

8(2)

Через неделю они перебрались в леса поблизости Фонтенбло. Вся округа гудела и на ярмарках у крестьян только и разговоров было что о таинственных привидениях, которые водятся на лестных дорогах. Все боялись привидений, но после славной пирушки, подвыпившие смельчаки специально отправлялись в путь ночью, только бы увидеть лесную фею. Они хвалились поймать ее, но те, кому "посчастливилось" встретиться с ней, больше не хвастались и возвращались без гроша.

Рассказывали, случается так: едет ночью по дороге над лесом загулявший торговец или крестьянин. Возвращается с ярмарки. И видит — над дорогой впереди огонёк. Слышится ему прекрасная песня, и если не повернёт в ту же секунду он свою телегу — пропал! А поворачивали немногие. Любопытно же, да и голос нежный, женский, разбойники на больших дорогах так не поют.

Вот, подъезжает очередной простак ближе. Видит: сидит у костра юная красавица в венке из лесных цветов, играет чем-нибудь: зеркальцем или безделушкой какой-нибудь и поёт. И только подъедет он ближе, засмотрится, а фея — раз и бросит в огонь охапку травы. Миг — всё в дыму, огонь гаснет, тьма и страх кругом.

Говорят, трава эта сонная. Все утверждали, что чувствовали, будто их ударили по голове и всех денег и товаров — как не бывало. А очнутся когда, бывает, на дороге и утро уж наступает. И сколько не смотрели по сторонам, нигде никакого следа от костра.

Так рассказывали те, кому повезло познакомиться лично с работой Меллисы. А следов костра никто не мог заметить лишь потому, что их не было. Ведь никогда ограбленные "привидениями" простачки не "просыпались" после удара дубинкой на том же месте, где "засыпали". Кто-нибудь их мальчишек всегда отводил телегу подальше, не меньше чем за сотню шагов, от того места, где путника ждала засада. Когда Меллиса бросала большую охапку сырой травы или листьев в костёр — огонь моментально исчезал и валил густой белый дым. Тому, кто до этого смотрел на пламя, невозможно что-либо разглядеть в полной тьме. Это служило Жану и его друзьям сигналом к атаке.

Дольше недели Меллиса не желала оставаться на одном месте. Ее банда кружила по всем лесам и дорогам одного из городов, а когда все они приобретали "колдовскую" дурную славу, перебирались дальше.

В Фонтенбло Меллисс задержалась надолго. Места королевской охоты были щедры на лесные дороги и богатый урожай. А дворяне оказались даже более любопытны, чем крестьяне, и попавшимся на удочку "лесной феи" некогда было думать о шпаге. Хотя все они были вооружены и мальчишки рисковали встретить сопротивление, от такой добычи как королевский слуга они никогда не отказывались. А солдат, даже нищих, обходили двадцатой дорогой.

Однажды к Меллисе и ее банде попал в руки слишком уж тяжёлый кошелек. Хотя его хозяин, одетый в черное, совсем не выглядел богачом.

— Дело плохо, — сказал Мишу, — это сборщик налогов. Теперь сюда пришлют отряды солдат, прочёсывать лес.

— Предлагаешь оставить ему кошелек? — резко спросил Жан. Сам его тон отрицал такую возможность.

— Он был сильно пьян, — сказала Меллиса, — иначе бы никогда не сунулся на дорогу один. Завтра он только днём доберётся до властей. Только после обеда они вышлют солдат. У нас уйма времени! Уходим отсюда.

Она имела в виду район Фонтенбло.

На рассвете юные грабители были уже далеко от деревень и охотничьих замков, растущих среди зеленых полян дикого леса. Дорога вывела их в Барбизон, где тоже были вокруг густые леса и просёлочные дороги.

Прошёл не один месяц. Жан и его друзья давно могли взять необходимую сумму и уехать в Гавр и дальше, куда угодно. Золотой запас банды сильно вырос. Деревенским мальчишкам никогда и не снилось столько денег, сколько сейчас у них было. Меллиса вообще никогда не видела во сне деньги, поэтому воспринимала свой успех совершенно спокойно. Ее волновало лишь то, что будет зимой. Меллиса предвидела осложнения.

8(3)

Меллиса была уверена, что только ступив на отчий порог, бывшие соратники выдадут ее с головой. Поэтому, после их ухода, Меллиса собрала своих новых вассалов (их было всего трое, с собакой) и двинулась на маленькую деревушку Версаль*.

Очень скоро, кроме Рика и Сомси — двоих мальчишек бродяг, у Меллисы было полдюжины новых "волков", как называл их Рик. Почти все они были старше Меллисы и не очень охотно подчинялись девчонке. Рику было почти пятнадцать, Бенжамену и Пьеру — по четырнадцать, остальные примерно ровесники своей атаманши — лет двенадцати.

Меллиса тщательно отбирала и вербовала их лично. Главное, чтобы от голода или из любопытства новобранец согласился участвовать в первом налёте. Увидев воочию стратегический гений Меллисы, никто больше не спорил. Кроме того, вокруг лежал снег, а у костра было тепло и сытно.

Всю зиму "стая" Меллисы прожила в окрестностях Версаля на одном месте. Изредка совершались нападения, но только на приезжих. Крестьян трогать запрещалось, ради собственной безопасности. Меллиса жила в пещере, вырытой в большом стогу сена. Это называлось Соломенным дворцом.