Маска смерти (сборник)
Шрифт:
Однако, по мере того как уставали ноги, в нем опять вскипела злость на старую рухлядь, которая теперь превратилась для него в тяжелую обузу. Купить новый мотоцикл, и как можно скорее. А лучше автомобиль. Его водительские права годились на то и на другое. Только бы не начался дождь. Месяц и звезды то и дело скрываются за тучами. Может, попробовать остановить попутную машину! Мимо него несколько раз со свистом проносились автомобили, но бездушные водители не удостаивали его вниманием. Потом всякое движение вообще прекратилось.
Если мчишься ночью на мотоцикле, плевать тебе на то, что дорога
И вдруг с громким криком отпрянул в сторону.
Вот идиот проклятый! От страха сердце его готово было выпрыгнуть из груди, когда вне себя от ярости он проводил взглядом удалявшиеся задние огни машины, которая чуть было не наехала на него. Этот мерзавец, как злой дух, вихрем умчался прочь.
Крис выругался, чтобы облегчить душу, и пошел дальше. Он смотрел вперед, туда, куда умчалась машина, и на миг ему показалось, будто он опять видит свет. Неужели этот тип остановился, чтобы его подобрать? Нет уж, пусть хоть треснет, он к нему в машину не сядет. Он уже почти добрался до Кастеллума и прекрасно пройдет остаток пути пешком. По крайней мере ничем не будет обязан такому бандиту.
Крис присел на дорожный столбик и неторопливо свернул цигарку. Закурил и с наслаждением втянул в себя табачный дым. Зря я это делаю, подумал он, в кои-то веки можно подышать свежим воздухом, так незачем отравлять легкие дымом.
А вообще-то ночью за городом чудесно. Тишина, только ветер шелестит в макушках деревьев.
На лужайке через дорогу стояли лошади, голов шесть примерно, и с любопытством смотрели в его сторону. Он слышал фырканье, а иногда стук копыт о землю. В тех вон зарослях, что позади, копошится еж. Только бы глупый зверек не вышел на шоссе. Ежи иногда выходят – ночью асфальт сохраняет тепло. А то ведь этакий псих мигом его раздавит. Оленей да фазанов и тех давят. Впрочем, не здесь. Олени здесь не водятся.
Обрывки бессвязных мыслей проносились в его голове. Докурив цигарку, он затоптал окурок и двинулся дальше.
Фу ты черт! Машина впрямь стоит на месте. И вовсе не потому, что ждет его. Может, владелец автомобиля живет поблизости? Ведь здесь начинается Кастеллум – первые дома, разбросанные вдоль дороги.
Да нет. Он возится с машиной. Поднял крышку багажника и копается внутри.
Наверное, машина барахлит, совсем как у него. Вид чужого несчастья поднял настроение Криса. «Поспешишь – людей насмешишь», – всегда говорила его бабушка, что применимо и к богатым вонючкам с шикарными машинами. Охваченный любопытством, он ускорил шаг.
Он был метрах в двадцати от машины, когда этот прохвост захлопнул багажник, сел за руль и был таков. Еще бы, таким везет. Проходимцам всегда везет. Не то что беднякам вроде него, Криса. И этакий фрукт никогда не снизойдет до того, чтобы прихватить с собой бедняка. Даже думать нечего. Так он и поверил, что этот тип не заметил его.
Крис опять со злостью проводил взглядом красные огоньки, которые быстро пропали из виду.
Он вновь был один в ночной темноте. Справа, там, где стоял автомобиль, в садике между кустами проскользнула кошка.
И все. Хотя нет. Все только начиналось.
Черное небо прорезала длинная, изящно изогнутая молния, и сразу же оглушительно грянул гром. Потом хлынул дождь. Если этот потоп можно назвать дождем. Через минуту Крис промок до костей, вода ручьями лилась с него на асфальт. Он шел, ничего не видя, прячась, насколько возможно, под кустами сирени.
…Эрик Ягер выпрямился и удивленно посмотрел на разбросанные по столу бумаги. Он так увлекся, восстанавливая события вечера тридцать первого июля, что совсем забыл, где находится. Часы показывали без четверти двенадцать.
Если все действительно произошло примерно так, то в его реконструкции не хватает одного – ответа на вопрос, узнал ли Крис водителя машины.
Интересно, что он невольно рассуждал так же, как Волфскоп, и в конечном счете пришел к тому же выводу. И, пожалуй, вывод был довольно логичный. Но все же у них не было пока даже намека на доказательство.
Разве что счет из «Терминуса». Возможно, его обронил владелец автомобиля, когда копался в багажнике. А Крис подобрал бумажку и спрятал в карман. Счет, оплаченный кем-то, кто провел приятный вечерок и, пьяный вдрызг, поехал домой. И сбил ребенка, а потом в панике спрятал трупик, так как хорошо знал, что вел машину в нетрезвом состоянии и за это ответит.
Все сходится, но доказательств нет.
Эрик Ягер раздраженно отпихнул бумаги. Порой бывало, что благодаря случайному стечению обстоятельств в какой-то определенный момент следствие благополучно завершалось. Чудом, так сказать. Но можно ли на это рассчитывать?
Зазвонил телефон, и он с надеждой схватил трубку. Звонил Де Грип, и через минуту Ягер понял, что уповать на чудо не приходится.
– Я только что из «Терминуса». Советую про этот счет забыть. Вечером тридцать первого июля у них в одном зале был банкет фешенебельного клуба собаководов, а в двух других залах – свадьба. В тот вечер было настоящее столпотворение и пришлось дополнительно нанять официантов. Счет был выписан нештатным кельнером, он не знал никого из клиентов, которых обслуживал, сам-то из Арнема и работал здесь впервые. Другие официанты тоже не помнят, кто там был. Так что не обессудь.
– Может, все-таки вспомнят, если назвать имена определенных лиц? – сказал Эрик Ягер.
Но Де Грип не поддержал эту идею.
– Начать с того, что прошло больше месяца и тогда у них был настоящий бедлам. А кого ты имеешь в виду?
– Да ладно, – ответил Ягер. – Я еще должен подумать. Во всяком случае, спасибо.
Де Грип хмыкнул и повесил трубку.
Эрик Ягер надел пиджак и пошел к двери. Но на пороге остановился – опять зазвонил телефон. Он помедлил, однако вернулся и поднял трубку.
На сей раз это был Херстал.
– Извини, что я так поздно. Tea сказала, что ты на работе. Ты что, не собираешься пока домой?
– Почему, как раз собираюсь.
– Я вот все думаю о Ролфе де Мёйсе и о том, что он мне кого-то напоминает. Ты слушаешь?
– Да, продолжай.
– Помнишь, как пекарь с Хоофдстраат описывал наружность того парня, который его избил?
– Помню, только приблизительно. – Но и это было сказано неискренне. Ягер не помнил ничего.
– Высокий, худой, прыткий, – подсказывал Херстал.