Маскарад или Сколько стоит твоя любовь?
Шрифт:
– Не грызи ручку, зубы испортишь, - посоветовал ботаник. Я покосилась на парня, скорчила ему милую гримасу перепившего гоблина и продолжила действовать ещё усерднее.
– Эй, девушка!
– внезапно воскликнул препод. Вся женская часть аудитории тотчас безотрывно вперила взгляды в симпатичного мужчину. Ну, и что, что он для нас староват, зато сколько солидности! Нет, вы только подумайте, какой бред я несу....
– Да-да, именно Вы! Не хлопайте так глупо глазами, я именно к Вам обращаюсь.
Я вопросительно ткнула пальцем
– Да-а, с Вами будет трудно. Но ничего, прорвёмся!
– взбодрил он сам себя и посмотрел крайне строго.
– Ручку не грызите, меня Ваши чавкающие звуки отвлекают. Да и зубы испортите.
Аудитория взорвалась новым приступом хохота, а я неосознанно вжала голову в плечи, сунула руки под стол - там уж к ним никто не придерётся!
– и снова начала пыхтеть рассерженным ёжиком. Мельком глянула на ботаника - тот с жизнерадостной миной развалился на лавке и, как только заметил мой взгляд, подмигнул. Сразу же отвернувшись, уткнулась взглядом в пустую тетрадку. Буду клеточки считать, вдруг поможет.
– Ну-с, детишки. С посторонними раздражителями мы разобрались, - психолог скосился на меня и тоже подмигнул. Я заскрежетала зубами.
– А теперь перейдём к лекции. Время, знаете ли, деньги.
И он начал рассказывать, что ждёт нас в течение семестра. Время, значит, у него деньги! А то, что он потратил почти полчаса на всякую дурь - это можно! Не нравится мне этот препод! Ох, не нравится! Печёнкой чувствую: будет мне на его парах полное харакири.
Так, Ксюха, соберись, ты же не тряпка! И не таких типов раньше уделывала!
"Только это было раньше", - влез противный внутренний голос, и стало совсем кисло. Ну, не мог сказать чего-нибудь хорошего?
– Не кисни, подруга, - подбодрил сосед-ботаник. Хотелось ответить ему какой-нибудь гадостью, но смолчала. Ведь сто процентов снова привлеку к себе внимание и...
Тряхнула головой, навесила на лицо улыбку довольного всем человека и вперила взор в преподавателя. Буду смотреть, пока он не испепелится. Или пока мне это не надоест.
Психолог ещё долго рассказывал, и я слушала, продолжая сверлить его немигающим взглядом. Нет, всё-таки мигала, но делала это так редко, что в глазах уже стояли слёзы. А преподу было всё равно. Он говорил, говорил, говорил... потом начал пугать предстоящим экзаменом, который обязательно пойдёт нам в диплом. Честно говоря, не впечатлил. Учёба никогда не была для меня проблемой. Наоборот, это учителя в школе скулили от моей необузданной любознательности. Что уж говорить об отце и старшем брате. Особенно не повезло Кешке, когда в учебники по биологии я дошла до раздела тычинок и пестиков. Кто, как не любимый старший брат, мог просветить меня в этом вопросе?
Как же он краснел, бледнел и стыдливо отводил глаза...
Не забуду никогда.
Из приятных воспоминаний меня в очередной раз вывел хлопок в ладоши. Сморгнула, глянула на оскалившегося преподавателя и сглотнула вставший поперек горла комок. Кажется, он выбрал себе жертву.
– Вопросы есть?
– тем временем поинтересовался он у аудитории. Только на меня-то чего так смотрит?
– Есть!
– раздалось с одной из задних парт. Студенты сразу устремили взгляды на смельчака. Я тоже не отказалась посмотреть на того, кто, возможно, станет жертвой номер два. А лучше, номер один. Я же молчу в тряпочку, сижу и никому не мешаю. А то, что так пристально слежу - ну, интересно ведь!
Спросившим оказался парнишка с моего потока. Не совсем ботаник, но в учебе за это время он от меня не отставал. Он и на парах обычно сидел позади: курносый, тонкий как жердь, с большими ушами, которые прятал за длинными, до подбородка, рыжеватыми волосами, видимо, комплексуя. А ещё у него были веснушки. Почти незаметные, но меня они всегда веселили, парень же почему-то смущался. И зовут его....
– Демидов Николай, группа 112, - поднимаясь, представился сокурсник.
– Прошу, Николай, задавай свои вопросы, - благосклонно разрешил преподаватель. Я хмыкнула, сбоку раздалось нечто похожее. Скосилась. Ага, мой сосед-ботаник тоже сидит со скептическим выражением на лице.
Коля несколько замялся, потом улыбнулся и виновато посмотрел на психа.
– Вы тут так заманчиво описали свои занятия, а можно узнать, как Вас... зовут?
Аудитория грохнула смехом. Смеялась даже я. Ведь только сейчас до жирафа дошло, что психолог-то наш не представленный. Да, где-то там, в деканате, висело объявление с его фамилией и инициалами, но кто на это обратил внимание? Я и то успела забыть, как разглагольствовала о нём заместитель по воспитательной работе, Александра Сановна, успевшая по уши влюбиться в психа.
– Как же я мог!
– отсмеявшись, выдохнул преподаватель и постучал кулаком себе по лбу.
– Эх, старость, не радость. Спасибо, Николай, что напомнили. Зовут меня Ознобин Виктор Михайлович, прошу любить и жаловать!
Поёжилась. Правда, Ознобин. По спине как раз пробежало стадо прохладных мурашек, убеждая в необходимости тренировать серое вещество. Помнила же, что фамилия связана с чем-то холодным, прямо как мой сосед по парте, Морозов. Так нет, вылетело из головы! Ну, и фиг с ним!
Сбросив с себя болезненное наваждение, записала в верхнем левом уголке листка ФИО психа. Если вдруг снова забуду, как раз загляну.
– Ещё вопросы?
– тем временем насмешливо уточнил преподаватель.
И вопросы посыпались, как снег... тьфу! Что ж меня всё на холодные темы тянет? Ещё и Морозов рядом снова начал издавать невнятные звуки. Ему не надоело?
– Если ты не перестанешь хмыкать, я снова начну грызть ручку, - повернувшись, сообщила ботанику. Тот вопросительно приподнял бровь и... хмыкнул. Я тихо зарычала и сунула кончик ручки в рот. Всё! Буду грызть, и никто меня не остановит!