Маскарад на семь персон
Шрифт:
– Вот как есть черти! Сто штук, а может, и поболе! И все в разные цвета! Как ломанутся в избу, я уж не чаяла живой остаться.
Каверзу с лягушками придумал Игорь, чем заслужил у «деревенских» еще больший авторитет.
К концу последнего дошкольного лета он вытянулся так, что купленная загодя форма оказалась мала, пришлось уезжать с «дачи» на два дня раньше, чтобы, как сказала мама, совершить незапланированный, но необходимый набег на «Детский мир». Игорь любил этот магазин – шумный, пестрый, радостный – но сейчас ему совсем не хотелось в толпу покупателей. А хотелось еще раз –
Это изрядно отравило Игорю последние вольные деньки. Вот зачем она вообще нужна, эта самая школа? Ходи туда каждый день, сиди, пялясь на доску, да еще дома уроки делай. Из кружков, куда мама пристраивала его с неменьшей настойчивостью, чем в спортивные секции, можно было хотя бы, если не нравится, свалить. А в школу, будь добр, ходи, хочешь не хочешь, никого не интересует. Так надо.
– Нужно как следует учиться, чтобы, когда вырастешь, хорошо зарабатывать. Как папа, – объясняла мама.
– Так пусть папа меня и научит! – возмущался Игорь.
Но папа, дослужившийся к тому моменту уже до главного инженера не самого маленького предприятия, был всегда занят. Потрепав сына по голове, он сказал, что ничего страшного в школе нет:
– Я когда-то и школу, и институт закончил и, как видишь, жив остался и даже вполне так ничего себе жив. Учеба, знаешь ли, довольно интересная штука. Узнаешь, по каким морям пираты плавали или, к примеру, какой краской лягушек красить, чтоб они пятен на стенах не оставляли, – отец усмехнулся и подмигнул. – Так что давай манную кашу по чистому столу не размазывать, веди себя как настоящий мужчина.
Про «манную кашу по чистому столу» отец говорил, когда считал, что тема не стоит обсуждения. Но откуда он узнал про лягушек?!
Хуже всего было то, что Игоря записали совсем не в ту школу, что была под боком и куда пошли все дворовые приятели, а в дальнюю. Якобы потому, что она «лучше». Чем – лучше?! Тем, что до нее – топать и топать? Или тем, что там – ни единого знакомого лица не окажется?! Игорь попытался было спорить, но только и успел, что воскликнуть возмущенно:
– Почему туда?
– Я там учился. Отличная школа и не испортилась с тех пор. Я сам с нынешним директором разговаривал, очень правильный дядечка, – довольно сухо объяснил отец, и вопрос был закрыт, даже не открывшись.
Учиться оказалось еще скучнее, чем Игорь себе представлял. Читать он умел неплохо, считал тоже вполне прилично, а ни про какие пиратские моря никто им рассказывать, похоже, и не собирался. Сиди, царапай крючочки и палочки – ровнее, ровнее нужно, ну-ка постарайся как следует – тоска зеленая!
Все прежние друзья, попав в «ближнюю» школу, практически перестали быть… друзьями. Игорь и сам не понимал, как и почему это получилось. Но – перестали. А новых завести тоже почему-то не удавалось. Те, кто жил рядом, были знакомы еще до школы и держались отдельной
Как-то на переменке Игорь увидел, как в углу за пустой пока раздевалкой двое мальчишек задирают третьего. Двое были Игорю незнакомы – видимо, они были из другого класса, а третий, тот, на кого «те, чужие» наскакивали, во время уроков сидел через две парты от него. Игорь вспомнил и фамилию – Громов.
– Ну ты, Мо-о-отя, – кривлялся один из нападавших, щелкая по лбу прижавшегося к стене Громова.
Игорь вздохнул. Делать было нечего, ситуация без вариантов: во-первых, чужие лезут на своего (одноклассник, никуда не денешься), во-вторых, двое на одного, что вообще ни в какие ворота.
Уже через минуту «чужие», ошарашенные напором непонятно откуда взявшейся «группы поддержки» (путь и состоявшей из одного Игоря), предпочли удалиться восвояси.
Спасенный тихо выдохнул:
– Спасибо. Я совсем не умею драться. Это ужасно, да?
– Да ничего, бывает, – великодушно отмахнулся Игорь и собрался уже было идти в класс, но неожиданно спросил: – А почему он, ну тот, что цеплялся, почему он тебя Мотей называл? Странное слово какое-то. Вроде тети Моти, что ли?
Тот покачал головой:
– Меня Матвей зовут. Ты не знал?
– Откуда? – искренне изумился Игорь. – Училка-то всех по фамилии называет.
– Нехорошо говорить «училка», это грубо. Учительница, – тихо, но твердо возразил Матвей.
Вот и спасай такого! Действительно, настоящий Мотя!
Впрочем, дружить с Матвеем оказалось очень удобно. У него всегда можно было передрать домашнее задание или получить подсказку, если предыдущим вечером учебник бесславно отступил перед несущимися в окно криками: «Гарик! Пошли мяч погоняем!»
Поначалу, в первые школьные годы, все это были, конечно, сущие пустяки. Игорю просто нравилось опекать неприспособленного, как он считал, «мотю». Но постепенно Игорек ощутил и собственные выгоды, приносимые этим странноватым союзом. О нет, Игорь вовсе не был меркантилен – и уж тем более не чувствовал себя таким. С чего бы? Голова-то у него работала, разве нет? И уж, конечно, он мог распрекрасно справиться с любым из школьных предметов: ни в химии, ни в математике не было для него ничего «зубодробительного», любой параграф, любая тема становились понятны с одного прочтения. Но… даже один раз прочитать – это ведь время нужно потратить. Времени было решительно жаль. То ли дело в футбол погонять или в киношку веселой компанией смотаться. Это ж только в первом классе он никак не мог «влиться в коллектив». Даже вспомнить смешно! Уже классу к пятому он был душой и центром любой школьной компании – рослый, красивый, заводной, неистощимый на шутки и выдумки – типичный неформальный лидер. От лидерства формального – всякие там советы отряда – Игорь уклонялся весело и успешно. Скукота! Такая же бессмысленная трата времени, как и сидение над учебниками. Это вон Громова, вот уж чудак-человек, без книжки никто никогда не видел. И ни в одну компанию его не зовут. Только вместе с ним, с Игорем, и терпят.