Маскарад
Шрифт:
Очень интересно. Боргофф, явно или мой соотечественник, или, по крайней мере, мейсенец, Нольт - имя эребрийское, да и говорит он с характерным тягучим акцентом, Кайл и Лейла - страндарцы, не иначе, внешность и, опять же, акцент (разговаривали все на билефелецком). Какой-то интернационал получается. Я прислушался получше.
Из их разговоров я понял, что они принадлежат в вымирающей ныне профессии охотников на демонов, вольных охотников. Вот уже много лет это дело считается прерогативой Церкви с ее охотниками на ведьм, но раньше было совсем не так. Цех истребителей всяческой нечисти и нежити был весьма силен, пока клирики в Ферраре не решили, что такая работа должна осуществляться исключительно священниками и Церковь принялась со свойственными ей активностью
В данный момент эта троица работала на некоего престарелого графа из Штирии, у которого похитили любимую дочь, любимую не менее оттого, что она была приемной. Имени самого графа они не упоминали, называя только титул, а вот приемную дочь звали Анна. Почему-то мне запало в память это имя. Но, главное, в их разговоре фигурировала черная карета с возницей-вампиром и, кажется, я знал о какое именно карете идет речь.
Поняв, что ничего путного от них больше не услышу, я направился в свою заранее снятую комнату. Как только за моей спиной закрылась дверь, горлом я тут же ощутил ледяную сталь клинка, приставленного к кадыку. Шустрый ты парень, Кайл, интересно каким образом ты узнал, где именно я остановился. И ведь в общей зале же сидел, когда я понимался.
– Ну и долго мы будем так стоять?
– нарочито лениво поинтересовался я.
– У меня с дороги ноги болят, полежать очень хочется, ты б знал как.
Тут открылось окно моей комнаты и в него ловко забрался Боргофф, следом, казалось бы, просто перешагнул подоконник Нольт, последней лихо запрыгнула Лейла, поигрывавшая небольшим пистолем отличной работы. Это я разглядел даже в полутьме летнего вечера.
– Отлично, Кайл, - кивнул Боргофф, без чинов плюхаясь на кровать и вытягивая ноги.
– Отпусти нашего нового приятеля, теперь ему уже никуда не деться. А ты садись, мил-человек, у нас тобой разговор будет долгим.
Он кивнул громадине Нольту, пристроившемуся в углу комнаты, который легким движением подтолкнул ко мне неказистый стул, едва не развалившийся от его толчка. Я присел на него не без опаски, однако он выдержал мой вес и я расслабился, вытянув свои длинные ноги почти на половину комнаты.
– Я, собственно, ждал вас, господа охотники, - произнес я, - поэтому и интересовался вами столь откровенно. Крем уха я услышал, что вы преследуете некую карету с возницей-вампиром.
– Тебе-то она зачем?
– глаза Боргоффа сузили, в них блеснуло подозрение.
– Или граф нанял еще кого-то для поисков дочери?
– Об этом я ничего не знаю, - с совершенно честным видом пожал плечами я, - но в ней был увезен из Дарловы, что в Штирии, один весьма интересующий меня человек.
– Видимо, это произошло раньше, чем была похищена Анна, - буркнул Боргофф, хотя, скорее всего, он мне не поверил ни на грош.
– Но мы-то тебе для чего, в таком случае?
– В том же разговоре вы говорили о стае волков, следовавших за каретой по лесам. Раз на козлах вампир, то прирученные кто же животные? Оборотни отпадают, остаются гангрелы. А со стаей гангрелов мне никак не сладить в одиночку.
– Умен ты, незнакомец, и кто ж такой будешь, а?
– Я ученый-историк, - ничтоже сумнящеся соврал я, - из Билефельце. Еду на развалины Вышеграда, говорят, там нашли что-то интересное.
– Развалины, говоришь, - усмехнулся Боргофф, а простоватый Нольт, так и вовсе расхохотался во все горло.
– Несколько недель назад на месте руин проклятого замка тзимицу возник прежний
– Не слишком вдавался в тонкости вампирской мифологии, мало с ними общался. Они все же по вашей части.
– По нашей, - согласился Боргофф, - однако я вижу, как ты насторожился, услыхав о восстановлении Вышеграда. Да и вампирской каретой интересуешься, не спроста это. С гангрелами, опять же, сладить хочешь, зачем спрашивается?
– Оно вам так сильно надо.
– С какой стати он взял, что я насторожился, услышав о Вышеграде. Хотя новость, и вправду, заслуживает особого внимания, надо будет в ближайшей резидентуре сообщить об этом.
– Я к вам не с расспросами в окно не лез, - добавил я, сам не зная для чего.
– Мы залезли, вот мы и спрашиваем, - снова хохотнул Боргофф, - да и не советовал бы я тебе сильно выпендриваться, у меня-то терпение ангельское, а вот Лейла у нас - девушка нервная. Ей может твое слово не понравиться - и прости прощай жизнь молодая.
– Не такая и молодая, Боргофф, - теперь уже я усмехаюсь, - ты не мог не заметить, что я - полуэльф.
– По вам возраст не угадаешь, хотя седой полуэльф. Это наводит на определенные размышления, особенно, по поводу Братства Шпаги, к примеру.
Я лишь пожал плечами, меня его слова мало интересовали, пусть говорит, что ему угодно. Боргофф долго глядел мне в глаза, пытаясь что-то вытянуть таким образом, я лишь усмехнулся ему прямо в лицо. Боргофф кивнул и поднялся.
– Если хочешь, - сказал он на прощание, - можешь продолжать дорогу с нами. Конкуренты в этой дороге нам не нужны, а хороший палаш, никогда еще лишним не бывал. Особенно такой, как твой, Юрген Гартхаус, один из знаменитых Четырех Шпаг. Коня своего здесь продай, а если хочешь, можем взять его с нами - заводным, есть у нас собой несколько. Пошли, братья!
Не смотря на сугубо мужское обращение "братья" среагировала и "сестра" Лейла, так и не убравшая своего изящного пистоля норбергской работы. Они и покинули мою комнату также, как и вошли, через окно.
Я же завалился на постель и почти мгновенно отключился. Работа научила.
Коня я решил продать на этом же постоялом дворе, дали за него не так и много, хотя хозяин был явно радо такому приобретению и уже мечтал сбагрить его подороже какому-нибудь заезжему шляхтичу или какому другому дворянину. Покончив с делами, я не глядя ссыпал серебро, полученное от хозяина постоялого двора, и подошел к жутковатому экипажу охотников на демонов. При свете солнца он выглядел еще более устрашающим - вытянутая карета с окнами, закованными стальными ставнями с прорезями в виде крестов, производила достаточно угнетающее впечатление. На козлы забрался Кайл, покосившийся на меня недовольно, однако слову Боргоффа перечить не стал, он у них тут явно безоговорочный лидер. Сам он вместе с Нольтом уже сидел внутри, хотя я никак не мог представить себе, как же этакий гигант, как Нольт мог поместиться туда. Однако ж залез и на тесноту не жаловался, то ли привычен был, то ли просто неприхотлив. Лейла, похоже, находилась во втором помещении экипажа, который был разделен надвое стальной перегородкой, опять же с крестом. Пригнув голову пониже, я шагнул туда - никто мне не мешал и даже слова не сказал, Боргофф с Нольтом делили вяленое мясо, купленное на постоялом дворе в дорогу. Второе помещение было повыше и побольше, его явно использовали как спальню и нечто вроде комнаты отдыха. По краям ее были установлены две жестких койки, на одной из которых сидела Лейла, а вот вторую занимал весьма интересный субъект. Тощий, как скелет - воистину, кожа да кости, - человек с длинными спутанными седыми волосами, вытянутым лицом с заостренными скулами и запавшими щеками, глаза его, глубоко запавшие, были черны, что твоя ночь, и вообще, лишь угадывались во впадинах. И вообще, он больше напоминал узника модинагарской каторги, к тому же страдающего тяжкой формой тамошней лихорадки.