Маскарад
Шрифт:
Я ждал, затаившись и стараясь дышать, как говориться, через раз, но спрятаться от вампирьего чутья все равно не удалось. Пока вампиры шли все вместе, то, видимо, просто не обращали на меня внимания, а вот отставшая от остальных группа из твоих вампиров замерла у самого выхода из рудника, начали крутить головами, принюхиваться, перебрасываться короткими фразами на совершенно незнакомом языке. Я уже понял, что боя не избежать, хорошо еще, что основная группа ушла довольно далеко и звуки небольшого сражения навряд ли будут слышны им.
Я медленно, чтобы не зазвенели, передвинул за спину сумку со склянками, наполненными святой водой, пока тратить их не стоит - приберегу до "лучших времен"; как можно тише извлек из ножен новый меч, по краю окантованный серебром - оружие охотников на ведьм. Но и этих звуков хватило
Я пригнулся, вытаскивая из-за голенища осиновый кол - также "подарок" запасливых инквизиторов; и швырнул его прямо в лицо ближайшему врагу. Он машинально отмахнулся, но тяжелый клинок не разрубил, а просто разнес его в щепу. Мелкие обломки полетели в глаза вампиру, он вскрикнул, прижав к ним руки и выронив ятаган. Я же изо всех сил пнул ногой груду балок, за которой сидел, обрушивая ее на второго вампира. К счастью, она поддалась моим усилиям - и вампир был вынужден отпрыгнуть на безопасное расстояние, чтобы не попасть под град деревянных обломков. Я даже не увидел его движения, что несколько поколебало мою веру в победу над таким врагом.
Это едва не стоило мне жизни. Третий вампир, не выведенный мной из игры, атаковал меня, не смотря на то, что сталось с его собратьями. Боль пронзила правую лопатку, спас только добротный доспех (впрочем, плохих для охотников на ведьм и не делали), я развернулся, реагируя на нее, и нанес ответный удар, не особенно целясь. Вампир легко парировал его с такой силой, что я полетел прямо на ту же груду деревянных обломков, за которой я сидел. И тут же на меня опустился ятаган вампира, возникшего прямо надо мной. Круглый щит выдержал удар, но рука под ним онемела. Остальные двое также последовали за своим товарищем и я пожалел, что не взял щит побольше. И тут все трое вампиров отскочили от меня, как от чумного - ступни их ног задымились, будто попали в огонь.
Воспользовавшись моментом, я откатился в сторону от них, поднялся на ноги, хотя это было и тяжело. Приняв вертикальное положение, понял, что спасло меня. Рухнув, я раздавил своей, пардон, задницей сумку со склянками со святой водой, разлившейся небольшой лужей прямо подо мной. Она-то и обожгла ноги вампирам. Теперь они приплясывали на месте, шипя от боли. Этим я и воспользовался, нанеся быстрый удар по ближайшему врагу. Серебряная окантовка клинка прошлась по груди вампира, он прижал к ране левую руку, однако контратаковал меня наравне с остальными двумя. Три клинка ятагана обрушились на меня почти одновременно, я закрылся мечом и щитом, руки онемели, такими сильными были удары. Я начал понимать, что, в сущности, епископ был прав и на улицах Кралова я принесу куда больше пользы, чем здесь, где, навряд ли, сумею прикончить и одного вампира.
И тут один из них попал ногой в лужу святой воды, зашипел еще громче и оступился, сорвав совместную атаку. Я ушел в сторону, принимая один ятаган на щит, а второй и вовсе пропуская мимо, и сделал выпад прямо в дважды больную ногу врага. Он не успел убрать ее - клинок перерубил голень, вампир завалился на сторону, едва не зацепив товарищей. Те и не обратили на это внимания, теперь они начали брать меня "в вилку", плавно обходя с двух сторон, огибая выведенного из боя товарища. Изрубленный ими щит нещадно давил на руку, к тому же порвалась одна из лямок, а вторая держалась на тонкой полоске кожи, он превратился в обузу, я отбросил его и снял со спины сумку, пропитанную святой водой. Отступив на несколько шагов, как бы под напором врагов, и без размаха ударил в лицо вампира, стоявшего справа. Это был тот самый, в кого я кинул осиновым колом. Зрелище было отвратительное - плоть поползла с костей жуткими лохмотьями, глаза вытекли, зубы попадали на землю к его ногам, но самое страшное было в том, что он был все еще жив. Вампир отступил, оставляя меня на последнего боеспособного из них, и принялся сдирать с лица остатки плоти, что его мало смущало, хотя, видимо, причиняло сильную боль.
Я раскрутил над головой сумку, оказавшуюся более смертоносной для вампиров нежели мой меч, и теперь использовал ее как янитский боевой цеп или кистень. Однако и противник мой отлично понимал опасность, исходящую от пропитанной святой водой
Теперь у меня было три практически беспомощных, как мне тогда казалось, противника - безрукий, безногий и слепой. Однако, присмотревшись, я понял - не так они и беспомощны, медленно, но верно они восстанавливали свои тела. На ноге лежащего уже начала формироваться щиколотка, наползало на место лицо того, кому я прошелся по нему сумкой, а рука последнего удлинилась почти на хэнд. Действовать следовало быстро и решительно, иначе мне несдобровать.
Я взял меч обеими руками, опустил его на голову безрукому вампиру, он попутался закрыться обрубком и второй рукой, но посеребренный клинок прошел сквозь них, как сквозь масло, раскроив череп, грудь и дойдя до середины живота. Это все же отправило его в Долину мук, потому что тело его рассыпалось в прах, а на землю упал скелет. Однако оставались еще двое и расправиться с ними следовало до того, как они придут в себя, а это время не за горами. Сочтя более опасным слепого, я шагнул к нему, вновь занося меч. Лежавший на земле попытался предупредить его криком, но я ударил раньше, чем тот успел хоть что-либо предпринять. Одноногий не пытался подняться или отползти, он принялся нараспев читать какое-то заклинание (а может быть и нет, я в волшбе не знаток). Я оборвал его на полуслове, отрубив голову.
Расправившись с последним, я присел на ту груду дерева, к которой был привязан мой конь. Именно был, потому что, не выдержав ужаса от присутствия вампиров, мой скакун умчался куда-то в ночь. До города мне придется идти пешком, но это самая малая из моих проблем. Передо мной лежал раскрытый зев заброшенного рудника, и идти внутрь мне совершенно не хотелось, особенно после схватки с тремя вампирами, посбившей с меня решимости и открывшей глаза на чудовищную пропасть, отделавшую нас, простых смертных, от них. Сколько их там, внизу? Но и возвращаться в Кралов под утро было, по крайней мере, трусостью, особенно в глазах краловчан, переживших еще одну ночь ужаса, что устроят им вампиры, прошедшие мимо около получаса тому.
Вздохнув, я хлопнул себя по коленям, встал и двинулся к зеву рудника.
Внутри было сыро и холодно, так что все внутренности сразу же заплясали что-то развеселое. Поеживаясь, я шагал по узким штольням, стараясь как можно меньше касаться заледеневших уже стен и как можно тише стучать зубами. Как я убедился на собственном горьком опыте, вампиры твари чуткие.
Однако более мне пока не попалось на пути ни одного из них, да и вообще, только крысы так и прыскали из-под ног почти при каждом шаге. Где-то я слышал, что все животные - не выносят присутствия вампиров поблизости, а значит, нападения можно пока не опасаться. По крайней мере, я на это надеялся.
Но вот длинная штольня закончилась, видимо, воды подземного озера размыли здесь породу, образовав довольно большую пещеру, которую использовали раньше как склад. Предчувствия у меня были самые мрачные. И крыс что-то давно не было видно.
Перехватив меч двумя руками - в пещере будет где помахать им вволю; я шагнул внутрь. Первым, что я услышал, был низкий рев, смутно знакомый по происшествию в женском монастыре. Те самые белесые твари двинулись на меня со всех сторон, их было, кажется, пять или шесть - в темноте не особенно разглядывал, в отличие от моей первой "знакомой" эти было вооружены здоровенными осколками породы и странными предметами продолговатой формы. При ближайшем рассмотрении это оказались человеческие кости. Я сглотнул, вставший посреди горла комок, сжал руки на рукояти меча покрепче и отступил назад, чтобы со спины и левого бока меня прикрывала стена пещеры. Белесым не было никакого дела до моих манипуляций, они медленно и спокойно приближались, периодически издавая свой характерный рев. Я имел сомнительное удовольствие налюбоваться ими, хотя и из этого вышел прок. Разглядев тварей, я заметил, что головы их сидят на длинных и довольно тонких шеях - превосходная цель для моих ударов.