Маски
Шрифт:
Через день я был свидетелем того, как Митрич снимал репродуктор со столба у дома Петренко. Жена врача подмигнула мне и сказала:
— У Митрича постоянный заработок появился.
Я понял, что без трешки дело тут тоже не обошлось. Потом я видел, как Митрич шагал с репродуктором по Жасминной. У нас стало совсем тихо.
Так и кочевала труба иерихонская по поселку, с улицы на улицу. А Митрич каждый день возвращался к себе на Сиреневую навеселе, негромко напевая: «Каким ты был, таким остался…» Ходил он
Только однажды монтера в отставке постигла неудача. Повесил Митрич репродуктор на Грушевой, возле мостика через речку, и ждет. День, два, три — никто к нему не приходит, никто не жалуется. Не выдержал старик и отправился к тому дому сам. Встретила его старуха, старая-престарая.
— Ну как радио? — спрашивает ее Митрич. — Претензий нет?
— Ну, что ты! — замахала руками старуха, — Только тихое очень стало… Когда читают что-нибудь, я не слышу. А музыку — ту слышу. Прямо настроение создает…
Митрич не был обрадован таким заявлением. И глухую старуху музыкой баловать вовсе не хотел. Пришел, когда стемнело, забрался на столб и снял репродуктор.
…На собрание, где отчитывался Каленкин, народу собралось очень иного. Мест в красном уголке консервников не хватило, и люди стояли в проходе, в дверях — приглашенные и неприглашенные. Всем интересно, каким поселок будет, что делать собираются. Я на собрание опоздал — в городе был — и в красный уголок попасть не смог, стоял на улице.
— Как идет? — спрашиваю знакомых.
— Хорошо, — отвечают. — Каленкин доклад делал. Сейчас его вопросами атакуют.
А народ все подходит. Кто-то выразил неудовольствие, что, мол, помещение для собрания очень маленькое выбрали. А ему отвечают;
— Это не беда. Вон Митрич идет. Давайте попросим его, пусть трубу принесет. Тут ведь из уголка проводка есть для танцев на воздухе. Будем на улице слушать.
Митрич не ломался — все-таки народ просит, — и через некоторое время мы слушали, что происходит в зале. Труба здесь как раз пригодилась.
— А почему мостовые медленно ремонтируются? — спрашивают Каленкнна. — На Яблоневой грузовик завяз — целые сутки вытаскивали. Есть и другие факты.
Каленкин молчит. Только слышно в трубу его трудное дыхание. А в это время раздается голос Волобуева. Он председательствующий на собрании и, видимо, на выручку Каленкину пошел:
— Хвакты есть, а хвондов нету…
— Дело не в фондах. Вы общественность организуйте, субботник устройте. Мы и без денег порядок наведем. На массы опираться надо. И для дела работать, а не для галочек на бумагах…
В общем отчет депутата очень активно прошел. И слушали его благодаря трубе все, кто хотел. Сейчас уже и польза от этого собрания сказываться начинает. Правда, председатель у нас теперь
— Каленкин-то? Он в трубу вылетел.
Сон Ивана Ивановича
С вечера Иван Иванович съел три порции шашлыка. Шашлыки были очень острые, и он запил их двумя бутылками боржома. Видимо, это и было причиной того, что ночью Ивану Ивановичу приснился страшный сон.
У каждого сны свои. Домашним хозяйкам снятся подгоревшие пироги, студентам — полный провал на экзаменах, управляющим домами — течь в крышах.
Бывают, конечно, и радужные варианты. Тогда все выглядит наоборот: и пироги не подгорели, и экзамены сданы на пятерки, и крыши, как ни странно, не протекают. Но мы говорим о снах кошмарных, поэтому радужный вариант здесь отпадает.
Ивану Ивановичу приснились торговые автоматы: он был работником управления торговли и отвечал за автоматизацию.
А сон был такой.
Сидит Иван Иванович в своем родном, привычном кабинете, настроение у него веселое: автоматов кругом полным-полно. Дверь вдруг открывается. В кабинет входит мужчина. Солидный такой и одет… Впрочем, как он одет, этого Иван Иванович не помнит. Сны тем и отличаются от кинофильмов, что в них кое-что бывает расплывчато.
— Здравствуйте, — говорит мужчина. — Будем знакомы. Я Потребитель.
— Садитесь, — отвечает Иван Иванович, — На Потребителя и работаем. К нему и прислушиваемся.
— Сегодня вы будете не прислушиваться, а слушаться, — произносит Потребитель волевым голосом гипнотизера. — Вы отправитесь в путешествие по городу и весь день будете пользоваться только автоматами. Раз, два…
И вот уже Иван Иванович бредет городскими улицами. День жаркий, и очень хочется пить. Около входа в сквер стоит целая батарея автоматов с газированной водой. А рядом — старый сатуратор и за ним тетя в белом халате. Торгует тоже газированной водой.
Для того чтобы получить стакан воды, надо опустить в автомат трехкопеечную монету. Как на грех, у Ивана Ивановича были одни пятачки.
— Разменяйте, пожалуйста, — обратился он к газировщице.
— Ты что, из автомата хочешь пить? — спросила она тоном, полным ненависти, — Менять не буду. Если хочешь, бери у меня.
— Разменяйте все-таки, — попросил Иван Иванович.
— Сказала: бери у меня. И так план не выполняю…
— А зачем же вы здесь сидите, коли рядом автоматы?
— Как зачем? Смотрю по совместительству, чтобы стаканы не украли.
Иван Иванович вспомнил, что он может пользоваться только автоматом, и побрел дальше. Перед взором его возник павильон «Воды — вина». Автоматы с водой были выключены, зато винные работали исправно.