Mass Effect

Карпишин Дрю

На мгновение он оказался оглушен, но этого мгновения хватило Скарру чтобы пересечь разделявшее их пространство и схватить наемника за горло своей трехпалой рукой. Он легко поднял человека одной рукой, в то же время медленно сдавливая его шею. Наемник пытался пнуть крогана и хватал того за руку, но все без толку.

— Ты умрешь от руки истинного Боевого Мастера кроганов, — обыденным тоном сказал ему Скарр, а лицо его жертвы в это время стало сначала красным, а затем синим. — Надеюсь, ты понимаешь, какая честь тебе оказана.

Остальные наемники Синих Солнц, не двигаясь, наблюдали за всем происходящим с холодным презрением. По их реакции

Эдан понял, что им вовсе не нравилось это представление, но ни один из них не вмешался и не попытался остановить Скарра. Ведь это могло поставить под угрозу жизнь их клиента… или вызвать ярость крогана.

Попытки наемника освободиться постепенно слабели, а затем глаза его закатились, и он затих. Скарр встряхнул его еще разок, а затем с силой сжал его горло, окончательно ломая трахею, и с отвращением бросил тело на пол.

— Мне показалось, ты сказал ему, что досчитаешь до трех, — заметил Эдан.

— Я солгал.

— Впечатляет, — признал Эдан, кивком указывая на тела. — Я лишь надеюсь, у тебя выйдет также хорошо с Кали Сандерс. Конечно, тебе сначала придется найти ее.

— Я найду ее, — с твердой уверенностью ответил кроган. — Именно этим я и занимаюсь.

***

Джон Гриссом проснулся посреди ночи от какого-то стука под дверью. С недовольным ворчанием он вылез из кровати и набросил на плечи поношенный халат. Он не потрудился застегнуть его — любой назойливый посетитель, осмелившийся побеспокоить его в такой час, будет вынужден лицезреть его в его трусах.

Он ожидал чего-то подобного с тех пор, как услышал, что на Сайдон было совершено нападение. Наверняка это кто-то из армейских шишек Альянса пытается уговорить его сделать публичное заявление или выступление. Или же это какой-нибудь журналист, желающий увидеть реакцию одного из самый известных идолов человечества. Но, кто бы это ни был, его ждало разочарование. Он был в отставке. Он покончил со своим геройством — просто-напросто устал быть неким символом для всего человечества. Теперь он был лишь старым больным человеком, живущим на офицерскую пенсию.

Он щелкнул выключателем и, щурясь от яркого света, попытался стряхнуть с себя остатки беспокойного сна. Затем он медленно побрел от спальни, расположенной в глубине его маленького одноэтажного жилища, к входной двери. Стук, тем временем не прекращался, а наоборот постепенно становился все более настойчивым и сильным.

— Да иду я, черт побери! — крикнул он, но даже и не подумал прибавить шагу. Хорошо хоть не надо было беспокоиться, что шум разбудит соседей — их просто-напросто не было. Во всяком случае, не так близко, чтобы услышать что-нибудь. С его точки зрения это было главным преимуществом его дома.

Элизиум казался хорошим место, где можно было жить после отставки. Колония находилась на достаточном отдалении от Земли или других крупных обитаемых районов, так что люди вряд ли стали бы приезжать сюда из праздного любопытства. А учитывая то, что население Элизиума составляло несколько миллионов человек, здесь можно было легко затеряться в толпе. Не говоря уже о том, что колония была безопасной, спокойной и хорошо охраняемой. Он мог бы найти и более удаленную планету, но в менее развитой колонии он столкнулся бы с тем, что его стали бы считать чем-то вроде спасителя или лидера, если бы произошло что-то экстраординарное.

Однако и здесь все было не так хорошо, как хотелось бы. Когда он только прибыл на Элизиум пять лет назад, местные политики постоянно докучали ему, стараясь либо привлечь его в свою партию, либо пытаясь получить его одобрение их собственных кандидатур. Гриссом предпочел оставаться предельно честным и непредвзятым: всем просителям он советовал катиться ко всем чертям.

Где-то через год люди перестали беспокоить его. Однако примерно раз в полгода он получал короткое видеопослание от Альянса с предложением вернуться и помочь на службе человечеству. Ему было всего пятьдесят с небольшим; по их словам, не тот возраст, чтобы просто сидеть, сложа руки. Он же никогда не удосуживался ответить. Гриссом полагал, что и так уже сделал слишком многое на службе человечеству. Его военная карьера всегда стояла для него на первом месте, из-за нее он потерял свою семью. Но это было только началом. После его легендарного путешествия через ретранслятор Харона, начался настоящий цирк с привлечением средств массовой информации: тысячи и тысячи интервью, и длилось это целых пять лет. Ситуация только ухудшилась после его действий в ходе Войны Первого Контакта: еще больше интервью, публичных выступлений, личных встреч с адмиралами, генералами, политиками, официальные дипломатические церемонии при встрече с представителями всех этих уродливых инопланетных рас, на которых натыкался Альянс. Но теперь с этим покончено. Пусть кто-нибудь другой хватает знамя и размахивает им — он же хотел, чтобы его просто оставили в покое.

А теперь вот какие-то недоумки взяли и атаковали базу Альянса, которая находилась, выражаясь в галактических масштабах, буквально на пороге Элизиума. Было очевидно, что кто-то мог посчитать это хорошим поводом вновь начать беспокоить его. Но нужно ли было делать это прямо посреди ночи, черт возьми?

Он подошел к двери, но стук все еще не прекращался. Наоборот, он становился все более настойчивым и нетерпеливым, по мере того как он медлил. Отпирая замок, Гриссом решил, что пошлет незваного гостя ко всем чертям, если тот окажется из Альянса. Если же это будет корреспондент, врежет ему — или ей — прямо по физиономии.

На пороге стояла напуганная молодая женщина. Она дрожала в холодной темноте, и была вся в крови, так что он не сразу узнал ее.

— Кали?

— Я попала в беду, — дрожащим голосом произнесла она. — Мне нужна твоя помощь, папа.

ГЛАВА 6

— Цитадель разрешает посадку, — прозвучал голос пилота по корабельной связи. — Расчетное время прибытия — 17 минут.

Через главный иллюминатор Гастингса Андерсон наблюдал за Цитаделью — величественной космической станцией, которая была культурным, экономическим и политическим центром галактики. Отсюда, с расстояния в несколько тысяч километров, она походила на пятиконечную звезду — пять толстых лучей, отходящих от центрального кольца.

И хотя Андерсон видел ее множество раз, он не переставал восхищаться ее колоссальными размерами. Центральное кольцо было диаметром в 10 километров, каждый луч простирался на 25 километров в длину и имел 5 километров в поперечнике. За 2700 лет, прошедшие с момента учреждения Совета Цитадели, огромные многонациональные центры или как их еще называли «кварталы», были построены в каждом луче — целые города в многоуровневой внутренней части станции. 40 миллионов жителей всех возможных рас, из всех уголков исследованной галактики жили здесь.