Mass Effect

Карпишин Дрю

— Кроме человека, который ел мексиканскую пищу?

— Верно. Я все доложил управляющему, и он пошел в зал к клиентам.

Мотт нахмурилась:

— Зачем налетчикам вас предупреждать? Какой в этом смысл?

Гарза взглянул на нее поверх чашки:

— Управляющий «Голубым мрамором» вовсе не хозяин ресторана.

Волнение Мотт усилилось.

— А кто же хозяин?

— Ария Т’Лоак.

— Она организовала нападение на собственный ресторан?

— Да.

— Зачем?

Гарза пожал плечами:

— Хотела убить человека, которого я

описал. Но не получилось. Полегло много народу, но тот человек, за которым они охотились, сумел ускользнуть.

Мотт задала еще несколько вопросов и получила ответы, но ничто не подсказало причину желания Т’Лоак убить Лэнга. Мотт заплатила оговоренную сумму, покинула ресторан и продолжила свое расследование. Очень скоро ей стало известно и об атаке на штаб-квартиру «Беспощадных черепов», и об унижении Тактуса.

Есть ли какая-то связь между нападением на «Черепов» и попыткой Т’Лоак убить Лэнга? Мотт не могла отыскать ничего общего, но знала, что Яна и Призрак ждут от нее информацию любого рода.

Поэтому Мотт начала поиски очевидцев нападения на штаб-квартиру «Беспощадных черепов», но быстро выяснила, что почти все они были убиты. А люди Т’Лоак разговаривать не хотели. Потом тщательные расспросы привели к единственной возможной зацепке. Ею оказалась женщина из банды «Черепов», которую наемники Т’Лоак не только не убили, но по распоряжению Королевы Пиратов даже переправили в госпиталь. Почему Т’Лоак приказала оставить в живых только предводителя банды и бойца низкого ранга?

Мотт отправилась в так называемую «Мясорубку», печально известное медицинское учреждение, где лечили бедняков и куда предпочитали не попадать все остальные. Простой фасад двухэтажного здания украшала вывеска «Главный госпиталь Омеги» и плохо отремонтированные следы давней перестрелки. Мотт подошла к нему в тот момент, когда от двери отъезжала шестиколесная санитарная машина.

Доставленный пациент лежал на носилках — судя по окровавленным повязкам на груди, он поймал пулю. Двое санитаров покатили носилки в госпиталь, и Мотт последовала за ними. Раненого отправили в ярко освещенную палату первой помощи, а она осталась в вестибюле. Это был настоящий сумасшедший дом. Приема ожидали не меньше двух десятков пациентов, и к стойке регистрации, за которой сидела одна весьма раздраженная азари, выстроилась длинная очередь. В зале стоял неумолкающий гул голосов, сопровождаемый короткими объявлениями и непрерывным плачем больного ребенка. Хаос, нищета и безнадежность царили здесь.

Вместо того чтобы встать в очередь к регистратуре, Мотт прошла мимо стойки к двустворчатой двери, ведущей к палатам первого этажа. В этом отделении было всего несколько служащих, а это означало, что львиная доля забот о больных была предоставлена их родным и друзьям. Сюда, приходило так много посетителей, что Мотт могла беспрепятственно ходить по всему отделению.

Ей не удалось запастись снимком женщины по имени Шелла, но она знала, что это женщина человеческой расы, поэтому могла не обращать внимания на мужчин, турианцев, батарианцев и прочих. После обхода и внимательного рассматривания всех пациентов, кто не был скрыт за ветхими занавесками, Мотт остановилась на трех кандидатурах. Но ни одна из них не отозвалась на имя Шелла, да и не подходила под имеющееся у Мотт описание внешности.

Поэтому ей пришлось подняться в забрызганном кровью лифте на второй этаж и продолжить поиски. Палаты здесь ничем не отличались от палат первого этажа. Кое-кто из пациентов бросал в ее сторону нетерпеливые взгляды, надеясь, что это доктор, пришедший ему помочь, другие сердито хмурились.

Удача пришла неожиданно. Идущая ей навстречу женщина была одета в уличную одежду, и, если бы не костыли, которыми она пользовалась, Мотт могла бы оставить ее без внимания. Но оперативник «Цербера» знала, что интересующая ее персона ранена в колено, а потому поспешила преградить ей дорогу:

— Простите… Вас зовут Шелла?

Молодая женщина с очень короткой стрижкой и вытянутым лицом подняла голову:

— А вы кто?

— Меня зовут Хоби. Я бы хотела задать вам несколько вопросов.

— О чем?

— О нападении на штаб-квартиру «Беспощадных черепов» и о вашем счастливом спасении.

— Мне нечего сказать. Отойдите с дороги, пожалуйста.

Мотт не сдвинулась с места:

— На Омеге есть клиники и получше.

— Там надо платить.

— Ответьте на мои вопросы, и вы сможете перебраться в одну из них.

Шелла немного помолчала.

— Мне нужна операция. Здесь ее сделать не могут, да я бы им и не позволила.

— Сколько?

— Десять тысяч.

— Согласна.

Шелла изумленно подняла брови:

— Надо было попросить пятнадцать.

Мотт усмехнулась:

— Это лучше, чем ничего.

— Дайте мне половину суммы вперед, и я расскажу все, что знаю.

— Я дам вам тысячу, — сказала Мотт. — И заберу вас отсюда.

Шелла задумалась, но всего на одну секунду:

— Договорились.

— Надо забрать ваши пожитки?

— Какие пожитки? Все на мне.

Через полчаса женщины сидели напротив друг друга в приличном ресторане, и нога Шеллы покоилась на приставном стуле. Кормили в «Мясорубке» отвратительно, так что Шелла воспользовалась случаем и заказала приличный обед. Мотт начала расспросы сразу, как только им принесли напитки.

— Вы были членом банды «Беспощадные черепа». И Т’Лоак приказала убить всех, кроме вас и Тактуса. Почему вас пощадили?

Шелла отхлебнула кофе:

— Напомните мне… На кого вы работаете?

— На того, кто может себе позволить заплатить десять тысяч кредитов, — ответила Мотт. — Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.

— Ладно. — Шелла пожала плечами. — Как скажете. «Черепа» объединились с группой под названием «Биотическое подполье», чтобы ограбить банк, принадлежащий Т’Лоак. Попытка удалась, только меня там ранили и оставили в банке. Т’Лоак хотела меня убить, но у меня имелась информация об обстоятельствах гибели ее дочери. Эти сведения я обменяла на жизнь. И она согласилась.