Масштабные ребята
Шрифт:
Арон Маркович стриг меня и без конца рассказывал про всякие разности. В парикмахерскую приходило много людей. Арон Маркович наматывал все, что слышал от людей, на ус, был поэтому всесторонне подкован и имел собственные суждения по всем областям науки и знаний.
Арон Маркович остриг половину головы, потом отошел в сторону, придирчиво осмотрел свою работу и сказал:
— Так-с, кем же ты хочешь быть, молодой человек?
У меня остро и томительно заныло в душе. Я знал, что вопрос был задан не случайно. Но я сдержал себя и как
— Еще ничего не решено, нам объявят…
Арон Маркович, по-видимому, ждал более четкого и определенного ответа. Он снова пощелкал ножницами над моей головой и сказал:
— Арон Маркович стриг и брил много людей. Я знаю, сколько я стриг? Три миллиона, пять миллионов! И я тебе, мальчик, скажу: парикмахер — это вещь. Ты понимаешь, что я говорю?
Выслушав мой утвердительный и не совсем честный ответ, Арон Маркович продолжал с еще большим жаром:
— У каждого человека своя конфигурация головы. У одного — круглая как шар, у другого — редькой, у третьего, извиняюсь за выражение, — как дыня. Человеку неприятно с такой дыней появляться на службе и в театре. Он приходит в парикмахерскую, садится в кресло и говорит: «Арон, сделай мне красоту». И я таки да, делаю ему красоту!
Арон Маркович повертел мою голову, как глобус, осмотрел со всех сторон и сказал:
— Арон Маркович пятьдесят лет делает людям красоту. Но у него старые руки, и он скоро пойдет на пенсию. Ты меня понимаешь?
Я сидел и не дышал. Теперь для меня было ясно все — от парикмахерства нам не отвертеться!
Арон Маркович по-своему понял мое молчание. Он ласково посмотрел на меня сверху вниз и сказал:
— Если тебе скажут: «Выбирай хорошую профессию», — иди ко мне. Я сделаю из тебя парикмахера. Лучше, чем в Москве. Чтоб я так жил!
Мой будущий шеф и учитель смел щеточкой с шеи и ушей волосы, взял небольшое зеркало и поднес к моему затылку. Я смотрел в зеркало и ничего не видел. Перед глазами стоял непроглядный туман…
Чистота — залог здоровья
Хотели наш класс обучать на парикмахеров или нам только так показалось, точно сказать не могу. Но сейчас это не имеет никакого значения. Всем уже объявили, куда кого пошлют, и с болтовней было покончено раз и навсегда.
Больше всего повезло девятому и десятому классам. В школу навезли откуда-то целую кучу столярных инструментов — длинных и стремительных, как крейсеры, фуганков, веселых и беззаботных рубанков, въедливых работяг шершебков, солидных уравновешенных топоров.
Директор школы не зря звонил по телефону и выходил из себя. Были теперь в школе и стамески, и сверла, и пилы, и даже небольшой токарный станок по дереву. Токарный станок с ходу отвезли в большой деревянный сарай, в котором раньше хранили шкуры оленей. Теперь, как заявил сам директор, в сарае будет ДОК или, иными словами — деревообрабатывающий комбинат.
Наши девятиклассники и десятиклассники сразу подняли носы. Это все-таки не шутка — делать настоящую мебель! Неплохо пристроился и восьмой класс. Его в полном составе приняли в промкомбинат. Одаренные ученики будут там делать вешалки из оленьих рогов и вырезать человечков на собачьих упряжках, а бездарные варить клей в чугунных котлах.
Нам и седьмому-б тоже придумали работу. Зинаида Борисовна пришла к нам на самый последний урок и сказала:
— Ребята, радуйтесь, мы будем благоустраивать наш родной ПГТ!
Мы не хотели обидеть Зинаиду Борисовну и поэтому начали радоваться, кто как мог.
Зинаида Борисовна приказала явиться завтра в школу в девять часов и принести с собой краски, рисовальную бумагу и цветные карандаши. Точно такое же задание получил седьмой-б.
Между прочим, у нас в школе только два одинаковых класса. Почему в ПГТ набралось сразу столько семиклассников, никто точно ответить не мог — ни родители, ни учителя, ни сам директор школы Григорий Антонович. Это была необъяснимая загадка ПГТ.
На другой день Зинаида Борисовна раздала нам узенькие, похожие на билеты в кино, бумажки. На каждом билете была написана какая-нибудь фраза с восклицательным знаком в конце.
— Перерисуйте печатными буквами, — сказала Зинаида Борисовна. — Постарайтесь, чтобы было красиво. Вложите туда всю душу.
Надписи были разные. У меня — «Дерево — твой друг!» У Леньки Курина — «Украсим наш поселок цветами!»
Ленька приволок с собой большой загрунтованный холст, кисти и мольберт с тусклыми пятнами засохших красок. Места за партой Леньке не хватило и он уселся, как фон-барон, за учительский столик. Это было даже лучше, потому что рядом со мной села Ира-маленькая.
Ира-маленькая старалась изо всех сил. Лишь изредка она отрывалась от работы и спрашивала меня, какой краской красить. Каждую букву Ира красила отдельным цветом, а по уголкам рисовала маленькие, похожие на амеб, цветочки.
По соседству с нами корпел седьмой-б. Мы не знали, какие страсти кипят за дверью, но все равно были уверены, что утрем нос седьмому-б. Наш класс всегда был впереди.
Под конец все немного утомились и стали рассеянными. Я взглянул через плечо на Ирин плакатик и увидел, что наша отличница пишет слово «насаждения» через «о». Но Ире я ничего не сказал, потому что она уже «насолила» четыре бумажки с буквой «о». Кому надо, тот и так прочтет.
Зинаида Борисовна, по-видимому, разделяла мою точку зрения. Она подошла к Ире, прочла ее плакат, а потом погладила по голове и сказала:
— Молодец, продолжай в том же духе!
В час дня Зинаида Борисовна отпустила нас домой, а класс заперла на ключ, чтобы наши плакаты не стянул завистливый и эгоистичный седьмой-б.
Благоустройство родного ПГТ было отложено до завтрашнего дня. Краски и кисточки уже сыграли свою роль. Теперь нам предложили принести на выбор метлу, лопату или помойное ведро.