Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 – начало 1980-х гг.)
Шрифт:
Я постучал в номер к пацанам, вошел.
– Подушку принес? – спросил Гусь. – А то у нас лишних нет.
– Зачем подушку?
– Как зачем? Сейчас будем подушками махаться. Давай быстро в свой номер.
– Ну, короче, поехали! – крикнул Гусь.
Он стукнул подушкой Додика – попал по плечу. Кто-то дал мне по голове, в глазах потемнело, я чуть не упал, схватился за спинку кровати. Гусь, прыгая по кровати, сверху мочил подушкой Додика, не давал ему тоже вскочить на кровать. Куцый махался с Зеленым. Я подбежал сзади к Куцему,
Пацаны лежали на своих кроватях, я сидел на стуле рядом с умывальником. На полу валялись перья из подушек. Из крана капала вода.
– Как я тебя загасил, Куцый? – спросил Зеленый. – Как в кино. Фильм «Трюкач». Кто смотрел в том году?
– Я смотрел, – сказал Додик. – Там еще бабы голые были…
– Ну да, были, но видно плохо. Издалека…
– Вообще, голых баб знаете, где можно смотреть? – сказал Куцый. – В бассейне.
Пацаны засмеялись.
– Они ж в купальниках там… – сказал я.
– Правильно, малый, – сказал Зеленый. – Тебе еще рано на баб смотреть. Тебе и Куцему – только в купальниках…
– Дурные вы, – сказал Куцый. – Конечно, в купальниках. Но пацаны знаете, что делают? Когда тренер выходит – они выбирают одну бабу и защемляют в угол. Купальник снимают и щупают цыцки. И все видно. Только трусы они не снимают, боятся.
– Ага, ты это малому можешь рассказать, понял? – сказал Додик. – Я был в том бассейне сто раз и ничего такого не видел. Ты, Куцый, слишком много дрочишь, поэтому тебе везде голые бабы мерещатся.
– Сам ты дрочишь.
– Не, я не понял, пацаны. Я у него конкретно спросил, а он не хочет признаться. Дрочишь или нет, а? Вот малый, может, еще и не дрочит, я ему поверю, потому что он еще малый, а ты точно дрочишь.
– Ладно ты, хорош дое…ть… – сказал Зеленый. – Может, Куцый кому уже засадил свой могучий… Сколько у тебя, три сантиметра?
Куцый отвернулся к стене, накрыл голову подушкой.
Я поднялся.
– Ну, короче, я пойду.
– Идешь подрочить? – спросил Додик. Пацаны захохотали. – С кем поведешься, от того и наберешься. – Он кивнул на Куцего. – Давай дрочи, только чтоб завтра был в форме, соревнования все-таки…
– Продолжаем соревнования в классе электромобилей! – объявил в микрофон главный судья. – На старт вызывается Игорь Разов, город Могилев, городская станция юных техников.
Я взял свою машину, «ГАЗ-51», и пошел к открытой калитке в сетке – танцплощадка была огорожена металлической сеткой. Судьи сидели у стола перед сеткой.
Я привязал «газон» к корду, включил тумблер. Машина поехала. Я поднял руку вверх – чтобы судьи начинали считать время. Фотограф подошел к открытой калитке, навел на меня объектив.
«Пазик» проехал указатель с перечеркнутым словом «Бобруйск».
– Короче, пацаны, я в первый раз за весь год не буду на вас бочки катить, – сказал Роговец. – Потому что вы сегодня были молодцы!
Из шестерых четверо, в том числе я, заняли первые места в своих категориях. Обосрался только Куцый. Он не смог толкнуть свою машину, «гонку» класса «два с половиной сантиметра». Чтобы завести машину с бензиновым мотором, ее надо было толкать лыжной палкой со специальным креплением. А Гусю просто не повезло – у его «гонки» было что-то с мотором. Всем, кто занял первое место, выдали красные ленты «Юный чемпион области», грамоты и ценные призы – фотоаппараты «Смена-8м». Я не знал, что буду делать со второй «Сменой».
– Шеф, давай останови! – крикнул Роговец шоферу. «Пазик» съехал на обочину. – А теперь, пацаны, выйдите, сходите в туалет, хорошо? Дорога еще длинная, больше останавливаться не будем.
Пацаны вышли из автобуса. Я остался сидеть.
– А ты? – спросил Роговец.
– А я не хочу…
– Что значит – не хочу? Ты мне здесь под придурка не играй. Давай выйди, воздухом подыши… – Он подтолкнул меня к выходу.
– Ты что, малый, вообще не просекаешь? – сказал мне Пика. Он прикурил, спрятал в карман пачку «Столичных» и спички. – Мужикам надо бухнуть, а они ж при тебе не будут…
Мы обошли автобус. Куцый выводил пальцем на его грязной заднице: «ГорСЮТ – чемпион». Остальные сцали в придорожных кустах.
– Ты на халяву занял первое место, – сказал Куцый. – У тебя машина была самая простая. Роговец ее знаешь как называл? «Ваня-дурачок, щелкни тумблер»…
Я со всей силы дал Куцему в нос кулаком. Он зашатался, отступил к автобусу. Я ударил еще раз – ногой по яйцам. Куцый согнулся, заплакал.
– Секаните, малый Куцему дал! – Пика сунул мне руку. – Держи пять!
Куцый выпрямился, вытер сопли рукавом. По шоссе проехал новый «МАЗ» с полуприцепом «Совтрансавто». За ним – милицейская «Волга» и черная «Чайка».
– Слюньков, что ли, приехал из Минска? – сказал Пика. – Вот пидарас.
Мы подошли к кладбищу. Забора вокруг него не было. За деревьями торчали железные ограды и кресты.
– Вон тот дом когда-то был наш. – Бабушка показала на крайний деревни. До нее было метров пятьсот. – Мы в нем жили, пока папу не раскулачили…
– А кто сейчас там живет? – спросила Наташа.
– Не знаю. Люди какие-то. Мне нет до этого дела.
– И ты не пыталась ничего сделать? Ну, чтобы вернуть?
– А зачем? Мы свой дом построили после войны… Деду как участнику войны дали сруб…
Бабушка три раза покатала по могиле красное яйцо с пасхи. Она сама красила яйца луковой кожурой. Почти на каждой могиле сидели люди – сегодня была Радуница.
– Спи спокойно, Васенька, пусть земля тебе будет пухом, – сказала бабушка и заплакала. Мама обняла ее за плечи.