Мастер белого шума
Шрифт:
— Ваш отец вполне в курсе происходящего, Ланнерт. Будь хоть малейшая угроза для жизни людей, вас всех сразу бы отправили в безопасное место. Ошш — совершенно безобидное существо.
— Но я видел его иглы!
— Модифицированные. Это ценный лабораторный экземпляр, лишенный возможности самостоятельно выделять яд. Реакция начинается только по приказу хозяина. Магическому. Спросите хотя бы у Фредерика, кошарх даже не жжется.
Тварюшка, успевшая пробраться под рубаху (если дыру прогрызла — сверну шею экземпляру, невзирая на ценность!), жглась сильно, как прилипший и забытый
— Чуть тепленький, — бодро уверил я. — Комнатной температуры.
Армейцы, переглянувшись, резко расслабились, а мне уже чудился запах паленой кожи. Я ведь долго не вытерплю, заору.
Меня опередил опомнившися сержант, гаркнув:
— В колонну, стррройсь!
На этот раз абитуриенты почему-то хорошо расслышали команду, мигом построились, словно в казармах родились.
— А ты куда? — остановил меня Грегор. — Сначала зверушку отдай. Слишком дорогой будет подарок, нам не по карману.
Отодрать Ошша не получилось. Эта гадина выела пропотевшую ткань рубашки, как кислота, и успела сродниться с моей подмышкой. Шипя от боли, я осторожно ее отцеплял, волосок за волоском, колонна удалялась, Грегор терял терпение.
— Ты что копаешься? — он ухватил меня за плечо, полы куртки разошлись, и магистр, вытаращив глаза, изумленно выдохнул: — М-мать! Идем к целителям, быстро.
— Не надо. Фигня, сейчас я его отскребу.
Только не целители. Увидят ожог, начнут лечить, и сразу поймут, что магия на меня не действует. А если и целителей анти-даром в нокаут отправить, это будет уже перебор.
— Поговори еще у меня, придурок! — цапнув за руку, как клещами, серьгастый потащил меня обратно в корпус. — Куртку запахни. Не дай древние, армейцы просекут. Нам еще с ними не хватало на кулаках сцепиться. И так вокруг сплошная жопа!
Я был неприятно шокирован такой грубостью. Мадам Лямрия права: это недопустимо. Да в этой вашей хваленой Академии, оплоте науки, средоточии светочей — сплошные уркаганы! Или это на Грегора намекал тот умник с залысинами, когда говорил 'Мы вытаскивали в люди и не таких запущенных'? И откуда же этого серьгастого тащили и не дотащили?
А под курткой жгло уже не по-детски, словно туда ссыпали горсть раскаленных углей.
— Так вы что, не знали, что ваш кошарх того... настоящий?
— И в самом жутком кошмаре не могло присниться. Разгуливали бы вы тут! Рик, я не врал. Ошш действительно без приказа не опасен... — он примолк, проходя мимо караула на входе, и продолжил, когда свернул в коридор. — Был не опасен. А ведь мы должны были сообразить, что аномалия не только магов может коснуться!
Грегор распахнул дверь в конце коридора. В нос шибануло густым травяным духом. Кабинет пустовал. В смысле, там была уйма всего — баночек, скляночек, марлечек, инструментов, спрятанных под белоснежные салфетки, — но ни души человеческой.
— Вечно их на месте нет! Ладно, обойдемся. Все равно 'лишенцы' к магии устойчивы, заклинания бесполезны, а первую помощь и я смогу оказать... — с этими словами серьгастый, не глядя, хапнул первый попавшийся пузырек, подцепил марлевый
Шутник. Но как же меня обрадовала новость про 'лишенцев'! Даже жечь подмышкой почти перестало.
Час он провозился, сначала уговаривая Ошша отцепиться от меня, а потом, когда зверек, похожий в сложенном виде на ласку, уговорился и отлип, смазывал мне ожог. Как обычно при пытках, инквизитор совместил приятное с допросом. Грегор оказался выходцем из Тьмы и знал ее наизусть, я же провел в Темном неполных три месяца, а за это время всех тонкостей не вынюхать. Спас тот же прием, как с рыжим сержантом: он мне вопрос, я ему двадцать пять. В процессе незаметно перешли на 'ты'. Под конец магистр взвыл:
— Задолбал ты меня своими вопросами, Рик! Еще один, и я тебе язык смажу царской водкой. И за что тебе братаны приклеили погоняло Молчун?
— А я имидж сменил. Новую жизнь начинаю.
— Новую, значит, ну-ну, — усмехнулся Грегор. Закрепив бинт, выпрямился, сложил руки на груди. Маска благодушного медбрата с него слетела. На меня щурился хищный зверь. — Одного не пойму. Молчун, по слухам, навсегда замолчал в начале лета. Но на труп ты вроде не похож. Наши сегодня ночью вышли на тех, кто тебя лично замочил. Либо ты воскрес, либо — не Фредди Милар. Первый вариант — слишком божественный на мой вкус. Остается второй. Кто ты на самом деле?
Спокойно, Сархи, спокойно. Ты ж знал, что они будут копать. Быстро работают, землекопы.
Из положения сидя смерил его пренебрежительным взглядом.
— А о третьем варианте ты не думал? Я маг. Был. Поднял свежего жмурика и вместо себя им подсунул. А глаза отвести амулетик один помог. Еще вопросы, начальник?
— Почему имя не сменил?
— А толку-то к вам, магам, с липой идти? Мухой просекли бы.
— Значит, крышу решил сменить. Понадеялся, что станешь своим и прикроем. Тоже вариант... но не с твоим аттестатом. А что не в бега?
— Ты меня каким местом слушал? Я тебе только что про документы говорил. К копам попасться — все равно, что браткам в ножки поклониться, чтоб дорезали.
Кошарх, дремавший на моей брошенной на стул куртке, потянулся и, заинтересованно оглянувшись, одним прыжком без разгона взлетел на стол с баночками. Колбы и фиалы посыпались на пол. Грегор, выругавшись, бросился ловить тварюшку. Почему-то руками и моей курткой, а не магией. Я решил помочь. Через несколько секунд в медблоке не осталось ни одной целой склянки, а в воздухе порхали клочки ваты.
На грохот прибежала молоденькая магичка в зеленой мантии. Взвизгнула, но тут же замолкла и зажала себе рот обеими ладонями, узрев, кого мы ловим.
В этот момент расшалившийся Ошш, задорно распушив пока еще мягонькие, как у молодой елки, шерстинки-иголочки, раскачивался на шторе и примеривался к голове магистра. А хорошо бы не промахнулся, — мысленно одобрил я. И он таки долетел! Грегор, поскользнувшийся на разлитом бальзаме, не успел увернуться. Я просто поражаюсь, откуда в степи настолько прыгучие и меткие животные берутся. Там же деревьев почти и нет, не джунгли.