Мастер карнавала

Расселл Крейг

Он принял душ и надел свежую водолазку и вельветовые брюки. Его спортивный пиджак весь пропах сигаретным дымом, и он повесил его на шкаф проветриться, после чего накинул пальто и вышел. Он попытался дозвониться до Сюзанны, но, услышав автоответчик, повесил трубку, решив не оставлять никакого сообщения. Потом он позвонил Шольцу по мобильнику и договорился встретиться с ним в управлении полиции и пообедать вместе в столовой. Учитывая, как трудно в этот день было поймать такси, Шольц пообещал прислать за ним служебную машину.

Когда Фабель приехал в управление,

его направили в гараж, где как раз монтировалась внушительная конструкция на колесах для участия в шествии. Шольц был занят горячей дискуссией с высоким худым полицейским в форме. Вернее, горячился один Шольц: полицейский, прислонившись к платформе на колесах, молча и уныло кивал.

— Чертов карнавал! — пробурчал Шольц, поздоровавшись с Фабелем. — Остались довольны вчерашней ночью?

Фабель внимательно на него посмотрел, стараясь уловить в его голосе нотки сарказма, но их не было, и Фабель мог только порадоваться, что Шольц исчез раньше и не мог знать о том, что они с Тансу оказались вместе.

— Еще как! Думаю, что мы все заслужили праздник. Вы готовы допросить Андреа Сэндоу?

— Давайте сначала перекусим.

По дороге клифту Фабель обернулся и бросил еще один взгляд на платформу.

— Похоже на какую-то средневековую боевую машину. В ней можно спрятать целую армию. Может, ваше шествие следовало назвать «Троянский конь»?

Лицо Шольца скривилось, ясно давая понять, что шутки по поводу полицейской колонны на карнавале явно неуместны.

— Сэндоу продолжает молчать. Так что не удивляйтесь, если мы снова потеряем время. Я уже договорился, что попозже подойдет психиатр, чтобы дать свое заключение.

В столовой они заняли столик у окна. Фабель заказал кофе и сандвич с ветчиной, но есть совсем не хотелось. Виной было похмелье, усугубленное отвращением к мясу, постепенно нараставшее по ходу следствия. Он посмотрел в окно, за которым бурлила странная жизнь чужого города. Он по-прежнему хотел домой, в Гамбург, но понимал, что обязательно сюда еще вернется. Обязательно. Побывав в Кёльне хоть раз, человек привязывался к нему на всю жизнь.

— Послушайте, Бенни, — сказал он наконец, — я выполнил свою часть сделки и помог поймать людоеда. Теперь очередь за вами. Я очень волнуюсь за Марию Клее, и, чтобы найти ее, мне нужна ваша помощь. И беспокоиться о конфиденциальности больше не нужно: я собираюсь обо всем рассказать в Федеральном ведомстве по уголовным делам. Если нам не удастся найти ее быстро, она окажется в лапах Витренко и тот убьет ее.

— Я уже этим занимаюсь, — с довольной ухмылкой сообщил Шольц. — Видите — я тоже выполняю свои обещания. Я направил полицейских во все гостиницы, дал им привезенные вами фотографии и предупредил, что она могла перекраситься в брюнетку.

— Спасибо, Бенни. Я тоже приступаю к поискам вплотную.

— Мне еще понадобится ваша помощь. По крайней мере на пару дней, пока мы будем допрашивать Андреа Сэндоу. Но это вряд ли займет много времени и помешает вести поиски Марии: не думаю, что нам удастся вытянуть из нее хоть слово.

После обеда они направились в допросную, куда

доставили Андреа: ее волосы были гладко зачесаны назад, а лицо — чисто вымыто. Без косметики она еще больше напоминала мужчину. Вопросы задавал Шольц, но Андреа продолжала хранить молчание и не сводила с Фабеля тяжелого взгляда ничего не выражающих глаз. Через двадцать минут бесполезных расспросов полицейские сдались.

— Подождем, что скажет психиатр, — сказал Шольц. — Должен заметить, что Андреа, похоже, к вам неровно дышит. Как будто меня там вовсе не было.

— Да уж, — согласился Фабель. — Мне кажется, что мое присутствие все только портит.

— А почему бы вам до вечера не отдохнуть? После вчерашней ночи вид у вас неважный.

— Мария…

— К вечеру у меня будут результаты обходов гостиниц, и мы вместе посмотрим, удалось ли что-нибудь выяснить о ее местонахождении, — сказал Шольц. — А пока вы можете расслабиться. В конце концов, вы только что раскрыли убийство.

— Может, вы и правы. Отдых мне не повредит, — устало улыбнулся Фабель и согласился, что до гостиницы его подбросит патрульная машина.

— А вы можете высадить меня на Хоэштрассе? — спросил он водителя. — Я хотел бы пройтись по магазинам.

Хотя некоторые магазины действительно были открыты, но и в них царил карнавальный дух: только теперь Фабель начинал понимать, почему эти дни назывались сумасшедшими. Искать сувенир для его дочери Габи было делом бесполезным.

Зазвонил мобильник.

— Со мной только что связался один из полицейских, — сказал Шольц. — Похоже, Мария Клее выехала из второй гостиницы в субботу четвертого числа. В других гостиницах она не объявлялась и просто исчезла. Вы уверены, что она не вернулась в Гамбург?

— Минутку… — Мимо проходила шумная группа уличных артистов, и Фабель посторонился. — Нет, и это совершенно точно! Одна из моих сотрудниц — Анна Вольф — постоянно проверяет, не появилась ли она в Гамбурге… Подождите… — Артисты, один из которых жонглировал тремя золотыми шарами, обступили Фабеля. — Вы позволите? — спросил Фабель. — Я разговариваю по телефону! — Он обратил внимание, что все были в черном и в одинаковых масках, но не в привычных карнавальных, а скорее в венецианских: больших, золотых и безликих. Жонглер пожал плечами и отошел. — Я говорил, — продолжил Фабель, — что если бы Мария появилась в Гамбурге, я бы об этом обязательно знал. Я начинаю беспокоиться по-настоящему, Бенни.

— Не нужно, я держу руку на пульсе.

Фабель закрыл крышку мобильника, и группа артистов вновь его обступила. Жонглер снова подобрался совсем близко и покачивал головой в золотой маске из стороны в сторону, будто разглядывая детектива.

— Дайте пройти! Мне некогда! — Фабеля начинало злить это представление.

— Хотите увидеть хороший фокус? — спросил жонглер, и Фабелю показалось, что тот говорил с акцентом. Неожиданно остальные схватили его за руки и прижали к стене. — Я знаю очень хороший фокус… — Маска снова закачалась. — Я могу сделать так, что сумасшедшая полицейская сука из Гамбурга исчезнет навсегда.