Мастер клинков: Начало пути. Клинок выковывается (сборник)
Шрифт:
Рон улыбнулся и, идя со мной по лестнице вниз, тихо повторил:
– Ты неправильный барон.
Я не стал комментировать и направился к кузне. Мастер Дарин закончил работу и уже чистил инструменты.
– Денег дали за работу? – спросил я у него в надежде.
Дарин ухмыльнулся:
– Ага, десять фениксов.
Я погрустнел. Крестьяне редко платили деньгами, чаще продуктами или живностью.
– Подмастерье, ты когда появишься в кузне? – сурово спросил Дарин, хмуря брови.
– Некогда пока, – отмахнулся я от мастера, –
– В сокровищнице короля, – одновременно ответили Рон и Дарин, затем переглянулись и засмеялись в полный голос.
– Очень смешно, – не разделил я их настроение, – а поближе ничего нет?
– В сокровищнице герцога Нарига, – снова, не сговариваясь, ответили мои учителя, закатившись смехом.
– Где-то я слышал, что при кризисе, – язвительно сказал я, вспомнив новости по телевизору, – сначала сокращают жалованье наемным работникам, а потом и вовсе избавляются от некоторых из них.
Мои слова на этих типов нисколько не повлияли, поэтому пришлось плюнуть и сесть отбирать из лежавшей под навесом кучи железа перетащенные сюда слугами и обещанные трактирщику мечи и булавы. Я выбирал те, которые не стыдно было повесить на стены.
Отложив пять относительно приличных мечей и шесть не слишком ржавых пик, булав и копий, я сказал:
– Дарин, завтра парень придет, отдашь ему все это барахло, хорошо?
– Чего ради хорошее железо отдавать? – нахмурился Дарин.
– Нужно, – отрезал я, но тут же, сглаживая резкость, поправился: – Для дела нужно, правда.
Гном сердито пожевал бороду, но ничего не сказал, увидев подтверждающий кивок Рона. Тот уже знал мой план по обустройству трактира.
Тут я увидел вбегающего в замок Шаста. Как обычно, он был весел и беззаботен.
– Шаст, – ласково позвал я его тоном, от которого Рон закашлялся, а Дарин стал интенсивнее жевать бороду. С каждым днем моя практика как оратора становилась все больше и нагляднее.
Парень, ничего не подозревая, подбежал ко мне.
– Звали, хозяин?
Я обратился к Рону:
– Свяжи его и определи, пожалуйста, вон на ту лавку, возле кузни.
Парень в мгновение ока оказался скручен, связан своим же поясом и без рубахи привязан к скамье.
Заняв у Дарина позабытый кем-то кнут, я отдал его Рону и громко сказал:
– Бей со всей силы, чтобы шкура слезала.
Затем, когда Шаст взвыл, поняв, что его ждет, я незаметно для подростка жестом попросил Рона нагнуться и тихо сказал нубийцу:
– Бей не сильно, но чтобы сесть не мог неделю.
Негр весело сверкнул глазами и с деловым видом взмахнул кнутом для пробы – кнут свистнул и громко щелкнул. Шаст заорал так, как будто по нему уже били. На шум прибежали Марта и Герда, которые теперь стояли, выпучив глаза.
– Для начала десять ударов, – кивнул я Рону.
Тот размахнулся и начал бить, преимущественно попадая по низу спины. Шаст орал как резаный. Жалость прокралась в мое сердце, но была безжалостно задавлена моим же желудком,
– Десять, – закончил считать Рон.
Я подошел к всхлипывающему подростку и спросил:
– За что ты наказан?
Тот, всхлипывая, ответил:
– За то, что обманывал вас, господин.
– Вот видишь, как ты все быстро схватываешь, – улыбнулся я ему. – Может, дать тебе еще десять для закрепления материала?
– Нет, я все запомнил, – взвыл подросток.
Рон бил умело – кожа рассечена не была, знания об этом у меня остались после просмотра какого-то фильма.
– Ну вот, раз все счастливы, то, может быть, мы поедим сегодня? – спросил я в пустоту.
Отвязанный Шаст вместе с обеими женщинами испарился, хотя и бежал он вприпрыжку, поддерживаемый за одну руку Мартой.
Дарин усмехнулся:
– Давно пора было.
Я возмутился:
– А чего не сказал тогда?
– Может, я запамятовал, но кто из нас двоих барон? – ухмыляясь, задал он вопрос. – Сам должен знать, чем у тебя слуги занимаются.
– А ты уж и подсказать любимому хозяину не мог, – сразу остыл я от справедливого замечания гнома.
– Любимому – запросто, – ответила эта ехидина.
И снова они с негром заржали.
«Наплачусь я еще от этой парочки», – убежденно подумал я, уходя в свою комнату.
Там я достал гроссбух и обреченно вписал новые статьи расходов. В графе поступлений денег на сегодняшний месяц по-прежнему красовался ноль: оброк будет только через семь дней, а за фрукты обещали заплатить через десять.
Посмотрев на цифры, я решил, что Рону и трактирщику пока ничего платить не буду, а заплачу, когда сам получу деньги. Завтра часть наличности я собирался пустить в дело. Я был уверен, трактир окупит вложенные в него деньги, осталось лишь найти надежного человека, которому можно было бы доверить расход последней наличности.
Утром я приказал Марте позвать ко мне старосту. Дожидался я его очень долго, успев попасть в руки мастера Дарина, заставившего меня выдраить кузню.
Работая, я постоянно ловил на себе удивленные взгляды Рона, упражнявшегося со своим копьем во дворе. Кстати, я успел заметить, что утром, перед тренировкой, он был остановлен мастером Дарином, который, забрав копье, начал его внимательно изучать, то крутя в руках, то пытаясь согнуть о землю.
В конце этого осмотра гном что-то одобрительно проворчал и отдал Рону его оружие назад. Польщенный нубиец поблагодарил мастера и начал занятия.
Когда наконец прибыл староста, я едва мог разогнуть спину и выпрямиться. Староста, завидев меня в кузне, сначала онемел, а потом, поймав мой ласковый взгляд, подбежал ближе.
«Чувствуется моя предварительно проведенная работа», – восхитился я.
Бросив все скребки, я уселся на лавке, похлопав по ней ладонью, дал знак старосте сесть рядом. Тот нерешительно примостился рядом, не зная, чего от меня следует ожидать.