Мастер Миража
Шрифт:
– Ларис?
Она стояла возле двери – высокая, сильная, совершенно нагая. Загорелая кожа светилась смуглым золотом.
– Ты хочешь уйти? Почему ты не разбудила меня, Ларис Гонтари?
Иллирианка не проронила ни слова. Бесполезная связка отмычек валялась возле босых, с перламутровыми ногтями, ног.
– Ты, наверное, не заметила, что я закрыл дверь ментальным кодом? Я сам про это позабыл. Чем ты поила меня? Это был не сок. Наркотик? Почему ты молчишь?
Девушка отбежала в сторону, не позволяя Королю подойти,
– Если ты, негодяй, дотронешься до меня, я позову охрану. Тебя обвинят в изнасиловании.
– Да я к тебе даже и близко не подойду, сейчас открою замок, и ты уйдешь… Что случилось? Что ты натворила?
Ларис молчала и глядела куда-то в сторону, ее мысли прочитать не удавалось – все застилала ненависть пополам со стыдом.
Король догадался сам и осветил оставленный на столе уником, прибор оказался разбитым всмятку. Кто-то старательно расплющил хрупкий корпус тяжелой вазой.
– Зачем?
В темно-голубых глазах девушки стояла злоба.
– Ты теперь не дождешься сообщения от друга.
– Но оно было?
– Не скажу.
Вэл шагнул поближе. Иллирианка молча уклонилась и снова сильно, как боец, ударила, вскользь задев отпрянувшего Короля по губам.
«Она блефует и не закричит, потому что боится скандала, – внезапно догадался Далькроз. – Здесь вам не свободная Каленусия. У иллирианских аристократов строгие нравы. Она сама ко мне явилась, общественное мнение окажется не на стороне леди Гонтари».
– Не бойся, я не собираюсь портить твою репутацию. Видишь? Дверь открыта. Никто ничего не узнает. Что бы мы ни натворили, одевайся и уходи.
Ларис подняла с кресла мятое белое платье и быстро оделась.
«События повторяются. Меня опять попыталась обмануть женщина. Только это уже не несчастная перепуганная Вита».
– Почему так все вышло?
Иллирианка остановилась на пороге. Губы ее дрожали, лицо красавицы исказилось.
– Потому что я тебя ненавижу.
– За то, что я псионик?
Наследница Гонтари приглушенно и горько захохотала.
– О нет. То, как ты умеешь дотрагиваться до разума и Души, скорее говорит в твою пользу, мерзавец. Я ненавижу тебя за то, что ты каленусиец. Такие, как ты, десять лет назад убили моего отца.
– Тогда шла пограничная война, и ты, и я были совсем детьми.
– Я ненавижу тебя и за то, что прето Порт-Иллири угрожало мне арестом деда, чтобы заставить переспать с тобой. Им понадобилась шпионка у тебя в постели.
– Надо было сказать мне правду, мы бы что-нибудь придумали вдвоем.
– Придумали? «Мы»?!
Темно-голубые глаза Ларис нехорошо блеснули.
– Вот за это я тебя ненавижу больше всего – за то, что ты мне все-таки нравишься. За мое унижение. За то, что ты меня безнадежно не любишь. За то, что ты легко согласился на все. Ты был не против того,
Король уже оделся и застегивал магнитную пряжку на ботинке.
– Мне очень жаль, Ларис, что так вышло. Конечно, во всем виноват только я один. В любом случае не стоит поднимать шум вокруг махинаций прето и вредить твоей чести. Репутация леди Гонтари не пострадает, если, конечно, ты перестанешь так громко вопить.
Иллирианка замолчала и повернулась спиной к нему. Король пошел прочь, но остановился на пороге.
– Так что все-таки было в том самом сообщении, которое ты уничтожила?
– Я его не читала.
– Неправда, ты слишком любопытна.
– Оно было закодировано.
– Еще одна ложь – мой уником расшифровал письмо автоматически.
Ларис обернулась, по ее щекам обильно текли настоящие слезы.
– Будь ты проклят, Король. Я желаю тебе неверия. Чтоб ты от каждого ждал предательства и никогда не ошибался в этом.
– Сильно сказано и заслуженно. Только проклятие уже запоздало. Меня и так предали все, кто только смог.
– Пока еще не все.
– Я на самом деле прочитала письмо. Консул луддитов тебя не забыл. Друзья твоего друга будут ждать тебя в нейтральных водах, возле Пустого острова. Этой ночью.
Они думают, ты возьмешь яхту, они уже выслали самолет. Только не надейся – мой катамаран ты все равно не получишь, консул решит, что ты струсил и передумал. Твой шанс сорвался, выдуманный Король.
– А я и не прошу катамаран. У меня найдется обычный виндсерфер, думаю, хватит и его. Ветер как раз с удобной стороны.
– Ты не сумеешь доплыть туда на виндсерфере – подохнешь в воде. Никто бы не смог!
Далькроз молча вышел в ночь. Он не стал будить Марка. Яхту болтало, морские брызги ударили каленусийца в лицо. Вэл отыскал в ящике свой гидрокостюм, вытащил из отсека доску и парус, Ларис в белом платье, словно статуя мрачного демона, маячила на пороге каюты, мокрые черные волосы прилипли к ее щекам.
– Прощайте навсегда, моя суровая леди. Уходите к себе, а то простудитесь.
Уже перелезая через борт, Король заметил, что иллирианка безудержно плачет.
– Ты мог бы остаться. Не разменивайся на глупости, Вэл.
– Для кого-то глупость, для кого-то долг.
– Принцепс Оттон болен и скоро умрет, это откроет большие возможности в Порт-Иллири. Его прето отвратительны, но и с ними можно примириться – пока, на время. Такие выскочки приходят и уходят, а великие роды остаются. По крайней мере, наш семейный статус достаточно высок. Ненависть иногда превращается в свою противоположность. Может быть, ты останешься?