Мастер снов
Шрифт:
Камни на дне были неровными и скользкими. Уровень воды в ручье то поднимался, то опускался. Ничего не происходило, никто не появлялся, безмолвие, разлитое вокруг, оставалось равнодушным.
Я еще раз посмотрел на берег и понял вдруг, что совсем недавно видел это дерево, похожее на человека с поднятыми вверх обрубками рук. Двигаясь вперед, я все время ходил по кругу.
Я остановился, вынул нож из-за голенища, отметив мимоходом, что это небольшой изогнутый серп, и пошел к приметному стволу. Сапоги засасывало в вязкий ил, каждый шаг давался с трудом. Перед лицом с тоскливым
Моей ноги вновь коснулось что-то. Я посмотрел вниз, ожидая увидеть мертвую плотву, но это было нечто иное.
В каждом порядочном ручье кроме водных обитателей должны быть и водные растения. Здесь у самого берега медленно и величаво колыхались водоросли. Десятки, сотни белых, тонких, вялых рук. Лишенные костей, они изгибались, перебирая вялыми пальцами, путались друг с другом, льнули ко дну и медленно поднимались на поверхность.
«Хорошо, что я не взял сюда Хэл», – подумал я мельком и пошел прямо в белесые заросли.
Они лениво цеплялись за мои ноги, словно пытаясь удержать, обвивались вокруг голенищ, и мне пришлось несколько раз перерезать серпом самые назойливые.
Не слишком благодатное занятие у эпиоса, вечно приходится болтаться по кладбищам и помойкам, чтобы разгребать их. Впрочем, дэймосу приходится ничуть не лучше, но у него гораздо более творческая работа – придумывать все это.
Высохшее дерево на берегу, стоящее по колено в иссохших трупах своих собратьев, заскрипело, покачнулось, послышался тихий смех, звучащий где-то на грани моего сознания. Дно под ногами рухнуло вниз, и я провалился в мутную, темную воду. Волна захлестнула с головой. Вязкая, теплая, душащая темнота обхватила плотным коконом.
Я рванулся наверх и понял, что не могу подняться на поверхность, как будто увяз в смоле. Резанул серпом толщу воды перед собой, она заколыхалась недовольно, я почувствовал свободу, ударил еще раз, услышал отдаленный удивленный возглас, в тот же миг мое запястье оплело нечто упругое, ледяное и поволокло вниз, в полнейшую черноту глубин сна. Я понял вдруг, что задыхаюсь. Голову стянуло тяжелым ободом, а чья-то невидимая рука сжала горло. Глаза заволокло красной дымкой, сердце начало пропускать удары. Тело и разум сковала беспомощность, как в детстве перед кошмаром. Когда тонешь во сне и не можешь вынырнуть… когда падаешь и никак не долетишь до дна…
– Мэтт! Мэтт! – услышал я звучащее вдалеке. – Проснись! Просыпайся!! Слышишь!!
Я рванулся на знакомый голос и открыл глаза.
Встревоженная Хэл сидела на моей кровати, трясла меня за плечи и била по щекам.
– Просыпайся!!!
– Все, хватит. – Я перехватил ее руку, занесенную для очередной пощечины. – Я не сплю.
Тело было покрыто липким холодным потом, даже волосы на голове слиплись. Сердце бухало в груди, словно паровой молот, и в ушах грохотал водопад.
Хэл быстро зажгла свечу, стоящую на столе, взглянула на меня при свете и ахнула:
– Ты весь в крови.
Я провел рукой по лицу. Ладонь окрасилась красным.
– Сейчас, подожди. – Хэл сбегала на кухню, принесла мокрое полотенце
– Что случилось? Ты стонал и кричал.
– Создатель кошмаров. Очень сильный, гораздо сильнее меня.
– Кто?
– Дэймос. Он нашел меня. Возьми. В моей куртке телефон… позвони, имя Герард.
Она умчалась в коридор, и спустя несколько секунд сквозь тошнотворную пустоту я услышал ее резкий, отрывистый голос:
– Доброй ночи. Вы Герард? Я – Хэлена, ученица Мэтта. У нас проблемы… серьезные. Вы должны приехать. Мэтту плохо… Не знаю. Он сказал – дэймос…
Еще никогда я не был таким слабым, никто не заставлял меня так ощутить слабость. Не знаю, сколько прошло времени, я то погружался в темноту, где плавали алые хлопья снега, то выныривал на поверхность. В один из таких переходов я услышал шаги, хлопанье двери, возглас Хэл и грозный голос:
– Ну что, допрыгался?!
Я приоткрыл глаза и увидел возвышающуюся надо мной громоздкую фигуру. С первого взгляда казалось, будто на госте надето пальто с роскошным черным воротником. Но когда тот начал помахивать хвостом и открыл желтые глаза, стало понятно, что на плечах Герарда возлежит здоровенный кот.
– Дэймос, – с трудом шевеля губами, произнес я, – он меня зацепил.
– Вижу, – сухо отозвался оракул.
Несколько секунд обозревал меня, придавленного беспомощностью к кровати, с высоты своего роста, потом чуть наклонился. Аякс легко стек с его плеч и потопал по мне, проваливаясь в мягком пледе.
– Слушай, Гер, я не знаю, что с тем парнем…
– Потом поговорим.
Тяжелый, теплый кот забрался мне на грудь, уминая лапами и пристально глядя в глаза.
– Я старался защитить его…
Косматая морда боднула в подбородок с одной стороны, с другой. А потом тяжелое, шелковое, горячее тело навалилось на грудь, шею, прижалось к уху, и громкое бархатное мурчание наполнило мою голову. «Хррр-тррр-трррр» зазвучало в ней на разные лады.
Сквозь него послышался голос Хэл, спрашивающий, все ли со мной будет в порядке, и благодушное утвердительное низкое ворчание Герарда.
Я хотел сказать им что-то еще, но провалился в глубокий, мягкий, сладостный, ни с чем не сравнимый сон. Который длился, длился и длился. В нем не было ни невидимых дэймосов, ни химер, ни мертвых ручьев-ловушек, ни меня самого…
Я проснулся в одиночестве, полежал некоторое время, собирая разбредающиеся мысли и воспоминания, поднялся, натянул брюки, накинул на плечи плед и, шатаясь, поплелся в гостиную, откуда слышались негромкие голоса. Там было уютно, горел камин, пахло свежезаваренным чаем. Лампа освещала небольшой круг стола. Хэл и Герард сидели друг напротив друга, увлеченные беседой. И судя по тому, как девушка подалась вперед, опустив локти на столешницу, тема разговора была захватывающей.
– Крадущие сны лишают человека возможности спать, – неторопливо рассказывал оракул, уютно позвякивая ложкой о стенки чашки, размешивая сахар. – Ламии – те, кто вызывают болезни, мороки – выматывают людей чудовищными снами. Черные гурии крадут силу через эротические сновидения. Танатосы, моры – убийцы.