Мастер снов
Шрифт:
Тишину в машине нарушил негромкий сигнал вызова.
– Да, – отозвался оракул, и в салоне зазвучал мелодичный звонкий голос Клио, на который Аякс, подняв голову, ответил мягким доброжелательным «рр-р».
– Как ваши дела? – спросила девушка.
– Пока не могу сказать тебе ничего определенного.
– С Мэттом все в порядке?
– Да. Сейчас во всяком случае.
Машина легко въехала на широкий пандус и подкатила к открытому грузовому челноку.
– Ты видел девочку?
– Видел. Очень милая.
Герард завел «Икария» внутрь, остановил, выключил мотор и тут же
– А кроме того, что она милая? – в голосе Клио звучала легкая тревога, которую любой другой не услышал бы, но оракул знал аониду слишком хорошо.
– До сих пор я не встречал ни одного дэймоса, который выглядел бы злобной, опасной и коварной тварью. Они все обычные. Или милые.
Дверь челнока задвинулась, по полу пробежала едва заметная вибрация. Аякс недовольно рыкнул, удобнее устраиваясь на своей подушке. Давление в капсуле Гиперпетли всегда выравнивалось, но он все равно не любил этот вид транспорта.
– Проверь ее, хорошо? – попросила Клио. – И будь осторожен.
– Конечно, – ответил Герард. И связь оборвалась.
Последовал довольно ощутимый толчок, какой бывает при разгоне самолета – электромагнитная пушка «выстрелила» вагоном, и тот понесся вперед со скоростью тысяча двести двадцать километров в час. Внутри воцарилась тишина и спокойствие.
Оракула ждало чуть больше получаса пути до Полиса, его можно было провести во сне, за просмотром фильма, слушать музыку или размышлять. Он предпочел последнее. Герард припомнил одно летнее утро, когда был занят тем, что старательно разжевывал двум молоденьким пифиям тонкости толкования ближайшей из вероятных веток будущего. Аякс, развалившись в солнечном пятне на подоконнике, отвлекал студенток, своим видом провоцируя их подойти, потискать и поумиляться. Небольшая круглая комната центра сновидений, в которой оракул принимал посетителей, была залита ярким светом, кондиционеры успешно боролись с жарой, но все прекрасно знали, какое пекло на улице, и это вызывало подсознательное желание ничегонеделания и ленивого созерцания.
От занятия его отвлек вызов Клио.
– Извини, что помешала, Герард, – произнесла она каким-то не своим голосом. – Ты не мог бы пройти ко мне?..
На кушетке в ее кабинете полулежал парень лет двадцати трех. Он явно только что пришел в себя после недолгого терапевтического сна и болезненно щурился на свет открывшейся двери.
– Герард – это Аметил, – произнесла Клио, сжимая зеленый кулон, висящий в ложбинке между ключиц. Она всегда прикасалась к нему, если попадала в затруднительную ситуацию. И верила, что изумруд – камень познания – поможет.
– Мэтт, – перебил ее парень, садясь. – Предпочитаю, чтобы меня называли просто Мэтт.
– Чрезвычайно рад, – сказал оракул, обозревая его с высоты своего роста. – И какие же проблемы у просто Мэтта?
– Это ученик Феликса, – очень тихо ответила аонида.
Герард не успел удивиться. Потому что Аякс легко запрыгнул на кушетку к пациенту, несколько мгновений рассматривал его, а затем улегся рядом и посмотрел на оракула с выражением величайшего превосходства на черной усатой морде.
– Не знал, что у него
– Никто не знал. Он пришел сам. Сегодня. Просит помощи.
Герард взял девушку за локоть и отвел в сторону, подальше от неожиданного гостя. Тот сделал вид, будто не заметил этого маневра, гладя довольно щурящегося кота.
– Он дэймос?
– Да. И я видела мир его сновидений. Это ужасно.
– Чего он хочет?
– Стать нормальным, как он говорит.
– Впервые вижу дэймоса, самостоятельно решившего изменить свою природу.
– Я тоже. – Клио повела плечами, глубоко вздохнула, словно ее все еще мутило после посещения мира снов создателя кошмаров. – Никто из них, никогда, не приходил к нам по доброй воле. Не раскрывал свое местоположение, имя, и уж тем более – себя самого с выходом в мир снов… Но насколько я поняла, смерть Феликса произвела на него большое впечатление и теперь он хочет искупить его вину… и свою собственную.
Провидец взял стул, перевернул вперед спинкой, поставил напротив кушетки и оседлал, пристально глядя на пациента. В игре света и тени, падающей на создателя кошмаров, казалось, что у него глаза цвета гематита. Бледное лицо человека редко бывающего на свежем воздухе резко контрастировало с пышущей здоровьем физиономией оракула.
– Ну… и что ты умеешь, Мэтт?
Тот помедлил с ответом, посмотрел на Клио, и она ободряюще улыбнулась ему, прося быть откровенным, ничего не скрывать и не беспокоиться о том, какое впечатление может произвести на двух сновидящих. Но Герард, в отличие от аониды, видел, что ученик Феликса не смущается, а просто не знает, с какого из своих многочисленных талантов начать.
Аякс, вытянувшийся рядом с дэймосом, поднял голову и посмотрел на него с интересом, тоже надеясь услышать подробности.
– Ложные воспоминания, – начал перечислять Мэтт, положив руку на бок кота. – Ложные симпатии и антипатии, болезни… лучше всего получаются сердечные приступы. Навязчивые кошмары. Вытягивание энергии через эротические сновидения. – Он подумал и добавил: – Смерть вследствие несчастного случая.
– Полный набор, – сказала Клио после короткой выразительной паузы.
Она стояла, прислонившись к стене, и смотрела на парня, склонив к плечу голову и нахмурив брови. Герарду был очень хорошо знаком этот пронзительный, оценивающий взгляд. Так аонида смотрела на бездарных ученых, в которых можно было вложить бесконечное количество идей, но все высыплются из них, не зацепившись, как сквозь прорванное сито.
– Я, пожалуй, поработаю с ним, – отозвался оракул на это глубочайшее сомнение.
– Ты уверен? – недоверчиво спросила она. – Я всегда ценила чистосердечные порывы… но подобный случай… может быть сложно…
– Если вам нужно обсудить меня, мои преступные наклонности и методы работы со мной, не стесняйтесь, – сказал Мэтт, улыбаясь, – говорите прямо, я не обижусь.
Герард усмехнулся в ответ. Несмотря на свой послужной список, этот парень невольно вызывал симпатию. К тому же оракул ни в чем никому не верил на слово. Надо было проверить – действительно ли дэймос так силен, как расписывал.