Мастер сыскного дела
Шрифт:
— Простите, — извинился Яков, глаз с обидчиков не сводя и оттого не замечая, как побледнела вдруг Ольга и как, хмурясь, глянул на него князь. — Мне надо немедля отлучиться по делу...
Да повернувшись, быстро пошел в сторону.
А злодеев уж нет — потерялись они в толпе гостей! Мечется Яков глазами по зале — куда они подевались?!
Или в курительную комнату зашли?.. Побежал скорей туда. Батюшка его Карл — тот замешкался, задержался подле князя, надеясь неловкость сгладить. Виданное ли дело — сей важный разговор
Ах, неловко-то как!
— Миль пардон! — раскланивается Карл, со стыда сгорая. — Пойду сыщу Якова — может, брюхо у него свело...
Качает головой князь — что ж то за жених, у коего при виде невесты брюхо сводит!
Пошел Карл по зале, да вдруг пред ним Гольдман возник. Улыбается, раскланивается, за руку хватает как старого знакомца, будто не он это в лесу был да чуть Карла не прибил! Говорит сладко:
— Сердечно рад видеть вас, герр Фирлефанц! Третьего дня прибыл мне из Европы новый товар, что лучше прежнего...
Хочет Карл от него вырваться, да не может — приставуч саксонский купец, будто банный лист, что к непотребному месту прилип! С чего бы только — ране от Карла бегал, а ныне сам его нашел да не отпускает!..
— Вам бы не о товаре, а о голове на плечах думать! — зло сказал Карл.
— О чем это вы, герр Фирлефанц? — круглит глаза ювелир.
А Якова уж не видать — куда пропал?..
Но нет, не пропал Яков — в курительной он, где средь сизого дыма почти и не видать ничего — только неясные голоса звучат:
— Ну что вы, господа, коли об удовольствиях речь, так надобно басурманок любить, коих незазорно хошь дюжину иметь. Очень сие удобно — ежели одна в ласке откажет, всегда другая имеется, а мало покажется, так и третья...
Так ведь то знакомец Гольдмана говорит — он самый! Приблизился Яков — вкруг злодея юноши в сюртуках с офицерами стоят, слушают иноземного гостя, рты раскрыв.
— О чем здесь речь? — играя любопытство, спрашивает Яков.
— О нехристях, сударь, о том, что басурманки весьма удобные жены.
— Да-да, — хохотнул кто-то. — Фридрих рассказывает нам прелюбопытные вещицы из жизни просвещенной Европы. Присоединяйтесь, господин Фирлефанц.
— Разве он бывал на Востоке — в Индии или Персии и видел тамошние нравы? — подивился Яков.
— В Индии, врать не стану, не бывал — не доводилось, а вот басурманок знавал, да близко-с — в бордели портовые в Гишпании и Португалии наведываясь. Занятные, вам доложу, дамы и весьма в утехах любовных искусные, такое иной раз вытворяют!..
Смеется довольный собой Фридрих... Да уж не улыбается никто в ответ, видя, что Фредерик не для веселья шутит, а будто на рожон лезет, Якова дразня.
— Будет вам, Леммер, чего шутить так-то.
— Да разве это шутка? Вы вот хоть у господина Фирлефанца спросите, он в сем вопросе должен большим
Вздрогнул Яков, будто пощечину получил.
Не сдержался, крикнул:
— Да вы мало что врун, вы еще и мерзавец, как я погляжу.
Осекся Фридрих, враз ерничать перестав.
— Вы бы поостереглись речей таких, коли вам голова на плечах не лишняя! Не то я вас живо на нее укорочу!
— Вы? — с издевкой спросил Яков. — Да ведь вы все боле чужими руками драться привыкли, да притом исподтишка.
Зарычал Фридрих, кулаки сжав. Видят все — хоть счас на Якова броситься готов, а отчего — понять никто не может: что тот ему такого обидного сказал?
Но только до драки не дошло — не дерутся господа.
Люди иного, подлого сословия при сем конфузе сошлись бы немедля на кулачках али похватали бы дубины с ножичками да тут же и порешили друг дружку. Господа — нет, у тех обхождение иное, хоть результат тот же самый...
— Как же вас понимать? Уж не желаете ли вы, господин Фирлефанц, потребовать от меня извинений? — ухмыляясь, спрашивает Фридрих. Хоть и озлился он, да притом головы не потерял — хочет, чтобы Яков его вызвал, дабы право на выбор оружия за собой оставить.
И уж почти добился своего!
— Так и есть, — кивает Яков. — Коли вы не согласитесь теперь, что вы лгун и трус, да не извинитесь прилюдно, то я потребую у вас удовлетворения иным способом.
— Вот и ладно! — ухмыляется добившийся своего Фридрих Леммер. — Коли вам так угодно — я в полном вашем распоряжении. Выбор оружия, я так понимаю, за мной?.. Так я, пожалуй, выберу...
Выдержал паузу, с издевкой глядя в лицо Якова.
— Пистолеты?.. Да нет, пожалуй, не пистолеты, пожалуй что... шпаги.
А как то сказал, все с сочувствием глянули на Якова, а кое-кто безнадежно махнул рукой.
— Но, впрочем, — будто спохватился Фридрих, — ежели вы считаете себя никудышным фехтовальщиком и попросите меня о замене, я, пожалуй, соглашусь на любое другое оружие, коим с удовольствием проучу вас!
— Отчего ж — коль вы выбрали шпаги, так пусть будут шпаги, — сдавленно ответил Яков. — Назовите лишь время и место.
— Господа, господа, к чему горячиться, дуэли запрещены — коли кто о том узнает, не миновать беды.
— Если мой противник не болтун, то никто ничего не узнает, — заверил всех Фридрих Леммер. И, оглядываясь по сторонам, спросил: — Господа, кто согласится мне помочь, став моим секундантом, я ведь здесь почти никого не знаю...
И, будто они того только и ждали, в тот же миг — вызвались секунданты.
И теперь уж исправить что-нибудь было невозможно — сей спор могла разрешить лишь пролившаяся кровь... Лишь смерть одной из сторон — той или иной!..