Мастера детектива. Выпуск 3

Кристи Агата

– В гараже? Где? Когда это было?

– О, совсем недавно – не более недели тому назад. Вот только не могу припомнить где, – солгал Пуаро, который отлично помнил гараж в «Королевском гербе». – Я много разъезжаю по этой стране.

– В поисках подходящего дома для ваших беженцев?

– Да. Слишком многое приходится учитывать – цену, местонахождение, возможность переделок.

– Очевидно, вам понадобится много здесь перестроить. Установить эти ужасные перегородки…

– В спальнях – безусловно. Но большую часть комнат на первом этаже мы не станем трогать. –

Пуаро сделал небольшую паузу. – Вас печалит, мадам, что старая семейная усадьба перейдет к иностранцам?

– Конечно нет. – Казалось, вопрос позабавил Сьюзен. – По–моему, это отличная идея. В таком доме, как он выглядит сейчас, никто не смог бы жить. И у меня нет к нему сентиментального отношения. Я не могу назвать его своим домом. Мои родители жили в Лондоне, а сюда только иногда приезжали на Рождество. Честно говоря, дом всегда казался мне ужасным – каким–то непристойным храмом во славу богатства.

– Алтари теперь иные – со встроенной мебелью, скрытым освещением и дорогой простотой. Но богатство все еще имеет свои храмы, мадам. Насколько я понимаю, – надеюсь, вы не сочтете меня нескромным, – вы сами планируете нечто подобное? Не жалея расходов – все de luxe. [31]

Сьюзен рассмеялась:

– Ну, это едва ли храм – всего лишь предприятие.

– Возможно – название не имеет значения… Ведь это будет стоить много денег, не так ли?

31

Самое роскошное ( фр.).

– В наши дни все ужасно дорого. Но думаю, что расходы окупятся.

– Расскажите мне о ваших планах. Меня удивляет, что красивая молодая женщина может быть такой практичной и деловой. В дни моей молодости – признаюсь, это было очень давно – красивые женщины думали только о туалетах, косметике и прочих удовольствиях.

– Я как раз и рассчитываю, что женщины по–прежнему думают о своей внешности.

– Ну так расскажите об этом.

Сьюзен рассказала ему о своем проекте со всеми подробностями, невольно обнаруживая наиболее существенные черты своего характера. Пуаро по достоинству оценил ее деловую хватку, смелость планов, способность отметить все нужные детали, отбрасывая лишнее. В то же время он чувствовал, что она может быть безжалостной, как все, кто осуществляет рискованные планы…

– Да, вы добьетесь успеха, – сказал Пуаро. – Вам повезло, что в отличие от многих вы не скованы бедностью. Без капитала далеко не уедешь. Иметь творческие идеи и не располагать средствами для их осуществления – должно быть, это невыносимо.

– Я бы уж точно не могла такого вынести! Но я все равно бы достала деньги – нашла кого–нибудь, кто бы меня финансировал.

– Ну разумеется! Ваш дядя, которому принадлежал этот дом, был богат. Даже если бы он не умер, то так или иначе, как вы выразились, финансировал бы вас.

– Ошибаетесь. Дядя Ричард придерживался довольно отсталых взглядов в том, что касалось женщин.

Если бы я была мужчиной… – В ее глазах мелькнул гнев. – Он меня очень сердил.

– Понимаю…

– Старики не должны становиться на пути у молодых. Я… О, прошу прощения.

Эркюль Пуаро весело рассмеялся и подкрутил усы.

– Я стар, но не препятствую молодежи. Никому незачем дожидаться моей смерти.

– Что за дикая мысль!

– Но ведь вы реалистка, мадам. Признаем без лишних споров: мир полон молодых и даже не слишком молодых людей, терпеливо или нетерпеливо ожидающих чьей–нибудь смерти, которая предоставит им если не богатство, то хотя бы возможности.

– Возможности, – повторила Сьюзен, глубоко вздохнув. – Вот что необходимо каждому.

– А вот и ваш муж! – воскликнул Пуаро. – Он может присоединиться к нашей маленькой дискуссии… Мы говорим о возможностях, мистер Бэнкс. О тех возможностях, за которые следует хвататься обеими руками. Как по–вашему, насколько далеко можно при этом зайти?

Но ему было не суждено выслушать мнение Грегори Бэнкса о возможностях или о чем–то еще. Фактически Пуаро вообще не удалось поговорить с Грегом. Либо по собственному желанию, либо по желанию жены Бэнкс старательно избегал вступать с ним в беседу.

Зато Пуаро смог поговорить с Мод Эбернети – о запахе краски, о том, как хорошо, что Тимоти смог приехать в «Эндерби», и как любезно было со стороны Элен пригласить даже мисс Гилкрист.

– Она нам просто необходима. Тимоти часто хочется слегка перекусить, а от чужой прислуги нельзя требовать слишком многого, но в комнатке возле буфетной есть газовая горелка, на которой мисс Гилкрист может подогреть овалтин или еще что–нибудь, никого не беспокоя. И она всегда охотно сбегает за какой–нибудь вещью по лестнице хоть дюжину раз в день. Я чувствую, что само Провидение внушило ей испугаться оставаться одной дома, хотя признаю, что сначала это меня рассердило.

– Испугаться?

Пуаро с интересом выслушал рассказ Мод о внезапном паническом страхе мисс Гилкрист.

– Выходит, она боялась и не могла точно объяснить, чего именно? Любопытно, весьма любопытно.

– Я приписала это замедленному шоку.

– Возможно, вы правы.

– Помню, во время войны, когда бомба взорвалась примерно в миле от нас, Тимоти…

Пуаро поспешил абстрагироваться от Тимоти.

– В тот день произошло что–нибудь особенное? – спросил он.

– В какой день?

– Когда испугалась мисс Гилкрист.

– Да нет, не думаю. У нее это чувство нарастало со времени отъезда из Литчетт–Сент–Мэри – по крайней мере, так она говорила. Там мисс Гилкрист вроде бы ничего не боялась.

И результатом, подумал Пуаро, явился кусок отравленного свадебного пирога. Неудивительно, что с тех пор мисс Гилкрист начала бояться… А с переездом в мирную сельскую местность, где находился «Стэнсфилд–Грейндж», страх не только сохранился, но даже усилился. Почему? Казалось бы, уход за капризным ипохондриком вроде Тимоти должен отнимать столько сил, что любой страх поглотило бы чувство раздражения.