Мастера книги
Шрифт:
Новая Глава
В качестве демонстрации лояльности работодателям я решил прислушаться к словам куратора об улучшении статистических показателей и начал по возможности избавлять клиентов от ближайших неприятностей, даже если они выходили за рамки сформулированного заказа.
Благодаря этому я и столкнулся с туманом.
Я назвал это явление туманом, несмотря на то, что оно, скорее, было похоже на отсутствие резкости или замутнение.
Думаю, тут надо кое-что прояснить. Все это время я описывал лабиринт судьбы, как некую наглядную картинку или рисунок-схему, на котором, как на линиях на ладони, показана вся человеческая жизнь. На деле же все выглядело совсем иначе. Наверно, прежде всего потому, что у меня всегда были проблемы с визуализацией образов. Говоря проще, я не могу представить себе какую-нибудь картинку. Максимум, что я могу – это описать словами то, что я должен увидеть перед своим мысленным взором. То же самое и с лабиринтом. Я никогда не видел никаких схем, никаких рисунков или картин. Все, что я имел, было словами или словесными описаниями тех или иных событий. В зависимости от степени разветвленности лабиринта, я находил то или иное количество возможных вариантов развития сюжета. Когда же мне надо было заглянуть назад или вперед, я всего лишь создавал новый текст, описывая предшествующие или последующие события. В конце концов, я выбирал наиболее подходящее описание, а остальные попросту удалял. В результате события в реальности разворачивались согласно выбранному мной тексту.
Так вот туман воспринимался мной, как барьер, для преодоления которого…
Пожалуй, лучше я все расскажу по порядку:
На первый взгляд заказ был простой. Требовалось разрулить семейную ссору так, чтобы как можно больше хлеба с маслом досталось моему клиенту. Подходящий вариант я увидел сразу. Оставалось выяснить кое-что об одном из второстепенных персонажей, который показался мне темной лошадкой. Для заказа этого не требовалось, но кармические надои домохозяек (так я назвал свои дополнительные услуги, об оказании которых большинство клиентов даже не подозревало) требовали небольшого дополнительного расследования.
До поры до времени текст шел легко. Я едва успевал его записывать, а потом буквально на полуслове он остановился и все. Я не мог больше выдавить из себя ни одной буквы. Нет, я мог, конечно, продолжать писать, но в этом случае я создавал бы обычную писанину, никак не связанную с лабиринтом судьбы.
Не зная, что делать, я решил поступить так, как всегда поступал во время написания обычных рассказов. Там я просто пропускал фрагмент, который не шел, и писал дальше. Здесь тоже вначале все получилось. Отойдя еще немного назад, я нашел точку опоры или место за зоной тумана. Текст вновь полился легко, но стоило мне дойти до границы тумана, как я вновь остановился. И хрен бы, казалось, с ним, но ключевая информация находилась именно в зоне тумана. Короче говоря, мне ничего не оставалось, как рыть тоннель сквозь туман. Благо, точка входа и точка выхода у меня уже были. Оставалось только их соединить, что я и начал делать, разумеется, в прямой последовательности, то есть из прошлого в будущее.
Писать приходилось медленно, подолгу думая чуть ли не над каждым словом, прикидывая, насколько оно вписывается в возможный лабиринт, – как я уже писал, туман нивелировал все границы.
Вот только, несмотря на все мои старания, состыковать текст я так и не смог. Конечно, если бы так получилось в обычном рассказе, на это никто бы и внимания не обратил, но в заказе такие нестыковки, вроде прохождения автомобильной дороги через многоквартирный дом, оставлять было нельзя.
Когда же я вернулся назад в начало тумана, чтобы немного подкорректировать текст, я чуть было не решил, что схожу от всего этого с ума. Тумана больше не было, и написанный мной текст на все сто процентов лежал в лабиринте, а значит, я ничего уже в нем изменить не мог. А раз так, то нестыковки со следующим, идеально расположившемся в лабиринте фрагментом текста быть не могло.
Конечно, можно было отбросить весь этот вариант и начать разрабатывать другой, но должен же я был хотя бы попытаться разобраться в этом кошмаре. Вот только чем больше я пытался разбираться, тем ситуация становилась все нелепее и нелепее.
Так, например, пока я был ежиком в тумане, лабиринт каким-то образом сумел изменить свои очертания, и еще недавно идеально написанный текст оказался никуда не годной ерундой. Пришлось его переписывать заново. Переписав и сравнив его с исходным текстом заявки клиента, я убедился в том, что они больше нихрена не соответствуют друг другу. Причем в лабиринт не укладывалась именно заявка клиента. А это уже не лезло вообще ни в какие рамки.
Единственным объяснением этой чертовщины было временное или постоянное исчезновение моих способностей. Ну а мой выход в тираж означал с огромнейшей вероятностью последующее переселение в мир иной. И оставалось мне уповать лишь на Книгу и на то, что я все еще ей нужен.
Пока я мысленно себя хоронил, мой ноутбук как-то странно пискнул и завис. Затем сам, совершенно без моего участия устроил себе перезагрузку, в результате которой не только сохранился мой странный текст, но и каким-то чудом изменилась изначальная заявка клиента. Теперь она полностью соответствовала написанному мной тексту.
Это заставило меня впасть в состояние, какое, наверно, возникает у дзенских учеников после получения посохом по голове.
Я сидел, обалдело пялился в монитор, а мое сознание металось между просветлением и окончательным помутнением.
Вот только вряд ли бы я стал просветленным. Скорее всего, меня отправили бы в какой-нибудь получастный или ведомственный сумасшедший дом – этакую благоприличную ВИП-поликлинику для опытов. Спас от этой участи меня Тень.
– Обожаю смотреть, как у вас горят пробки, – сказал он с нескрываемым злорадством в голосе, материализовавшись развалившись на диване. – Ты даже не представляешь, насколько вы становитесь смешными, когда вот так вот сталкиваетесь с тем, что не можете ни принять, ни отбросить.
Я уже хотел, было, послать его ко всем херам, но то, что он говорил не обо мне, а «о нас», заставило меня сдержаться. Ведь если я далеко не единственный, значит, я не схожу с ума, а, возможно, у Тени даже есть объяснение.
– Так это что?.. – только и смог спросить я.
– Конечно, а ты думал, что ты такой единственный? Хотя конечно, как я мог забыть! Вы же мните себя как минимум центрами вселенной. – Этот гад надо мной издевался, причем даже не пытаясь этого скрыть.
В любой другой ситуации я наверняка нашел бы, что ему ответить, но тогда я был не в том состоянии, чтобы состязаться в красноречии. К тому же он был единственным существом, которое могло хоть что-то сказать по поводу происходящего. Так что в какой-то степени он был моей единственной соломинкой, а на единственную соломинку особо не наедешь, как бы этого ни хотелось.
– Ты можешь объяснить мне, что тут произошло? – стараясь говорить спокойно, спросил я.
– Пространственно-временная коррекция зоны напряжения, – ответил он так, словно любой дурак на этой планете понимал, что это такое.
У меня появилось почти что непреодолимое желание двинуть его чем-нибудь потяжелее по голове. Вот только, к сожалению, под рукой не оказалось ни одного тяжелого теневого предмета.
Видя мою бессильную злость, Тень буквально скорчился от хохота.
– Ты это… не злись… – выдавил он из себя между приступами смеха, – я сам когда-то был в твоем положении. И точно также кто-то смеялся надо мной. Как говорится, ничто не ново под луной. Когда-нибудь ты и сам будешь над кем-то также смеяться.
– Ты можешь толком объяснить?
– Сейчас попытаюсь. Как ты знаешь, вселенная – это не только большая куча материи и энергии, но еще и охеренно громадная информационная структура. И как любая друга информационная структура, она не может обходиться без сбоев. Накапливаясь, эти сбои создают зоны напряжения. С одной из них ты и столкнулся. Когда же напряжение становится слишком сильным, или когда кто-то вроде тебя вмешивается в работу этой системы, напряжение снимается за счет пространственно-временной коррекции данного участка вселенной. Проще говоря, в реальности происходят незначительные изменения.