Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины
Шрифт:
– Ходят. Сама говорила, что из любого правила бывают исключения. Если хочешь знать, то даже профессиональные киллеры носят на шее цепь с крестом и после каждого убийства ставят свечки за упокой. Это у них как ритуал.
Мы выбежали на улицу и вдохнули свежий воздух.
– Боже мой, хорошо-то как!
– Да, чудесно!
Мы не нашли ни одной приличной машины, на которой бы можно было уехать Только старый микроавтобус со спущенными колесами и разбитыми окнами.
– Вот это да. Что ж теперь делать-то? Пешком
– Можно и так. А вдруг приедет не один, а несколько турок и у нас ничего не получится? Теперь хоть есть шанс убежать, если что, так мы и этого лишимся.
В этот момент я повернулась в сторону пристройки.
– Лен, ты слышишь?
– Слышу, – прошептала Ленка.
– Что это?
– Кто-то стонет или плачет.
– Может, пойдем посмотрим?
– А может, не надо? У нас у самих беда, зачем мы будем касаться другой?!
– Лен, но ведь это не мужской голос, а женский. Мы должны посмотреть.
– Ты и вправду так считаешь?
– Да. Вдруг нужна помощь женщине? Ты только представь, чтобы кто-то из наших соотечественниц прошел мимо нас…
– Как скажешь.
Ленка достала из кармана спортивных брюк пистолет и взяла меня за руку. Мы стали медленно двигаться в сторону пристройки. Дверь оказалась закрыта на большую щеколду, которую мы совершенно спокойно открыли. В лицо резко пахнуло сыростью и тухлятиной. Кромешная темнота. Я сделала шаг и нащупала ногой ступеньку.
– Лен, здесь лестница.
– Светка, может, не надо испытывать судьбу… Сколько можно. У нас сейчас появился прекрасный шанс сбежать, а ты предлагаешь опять вляпаться в какую-нибудь малоприятную историю. Мы же не служба спасения, нам бы свою жизнь спасти.
– Лен, но там девушка стонет. – Показалось, что от жалобных звуков мое сердце буквально разрывается на части.
– Тогда я достану пистолет. Чем черт не шутит.
– Доставай.
Вдруг я почувствовала, что наступила на что-то твердое.
– Ой, что это?
– Что там у тебя?
– Я, кажется, на что-то наступила.
– На что?
Я наклонилась и подняла с пола фонарик. К моему удивлению, он работал. Теперь, когда темноту прорезал пусть даже слабенький луч, нам было намного легче ориентироваться.
– Кто-то специально положил фонарик рядом со ступеньками. Очень удобно. Включил и спустился спокойно.
Лестница была похожа на винтовую и привела нас в комнату без окон. На полу лежала истекающая кровью девушка, руки и ноги у нее были связаны веревкой. Нос девушки был явно сломан. Глаза заплыли кровью и, по всей вероятности, совершенно ничего не видели. Лицо напоминало кровавое месиво. А тело… На тело было страшно смотреть.
– Бог мой, –
– Светка, скажи, что все это нам снится, – пробормотала перепуганная Ленка.
– Нам уже давно ничего не снится.
Видимо, девушка услышала голоса и застонала еще громче. Сквозь стоны прорывались отдельные слова, смысл которых до нас доходил с трудом.
– Кто здесь? Вы русские? – еле разобрала я.
– Русские. Что с тобой?
– Не знаю. Все болит. Я почти ничего не вижу. Я хочу пить. Скажите, я еще живая или уже умерла?
– Живая.
– Жаль. Каждый день я молю Господа Бога, чтобы он забрал меня к себе. Каждый день… Если бы вы только знали, как я хочу умереть… Как я хочу…
– Да ты что такое говоришь? – не меньше моего опешила Ленка. – Ты только подумай, что ты говоришь! Тебе лет-то сколько?
– Не знаю.
– Как это не знаешь? – не на шутку перепугалась я.
– Когда я сюда приехала, мне было восемнадцать.
– А когда ты сюда приехала?
– Не знаю. Я уже давно потеряла счет времени. Когда мы стали работать, у нас не было календаря. Мы не знали ни чисел, ни месяцев.
– Значит, тебе и сейчас восемнадцать. Вы могли различать время по погоде на улице, по времени года. Скажи, на улице было холодно?
– Снега я не видела, хотя говорят, что в Турции он тоже бывает.
– Все правильно, тебе и сейчас восемнадцать. Просто здесь время тянется медленно. Тебе кажется, что прошла целая вечность, а прошло всего несколько дней. Ты же совсем молоденькая, тебе жить да жить.
Я нагнулась к девушке и принялась разматывать веревку на ее руках.
– Осторожно, у меня кисть сломана. А впрочем, я не чувствую боли.
– Да кто ж тебя так?
– Экрам.
– За что?
– За то, что я плохо работала.
– Ты приехала не одна?
– Нет. Нас было четверо.
– Откуда?
– Из Воронежа. Мы должны были работать спортивными инструкторами на пляже. Я окончила спортивную школу. Мастер спорта по легкой атлетике. Затем стала преподавать в спортивной школе. Платили копейки. А тут такое предложение. Вот мы с другими девчонками – тренерами по плаванию и поехали. Думали денег подзаработать да в придачу на море отдохнуть. С нашей специальностью нечасто появляется возможность подзаработать за границей. А тут такое везенье.
– Оно и понятно. Когда набирают на работу за границей, никто никогда не скажет, что требуются проститутки. Тут у всех одна специализация, узкопрофильная. Приезжают все с разными специальностями, а затем работают по одной, потому что тут у всех нас только одно предназначение. А где остальные?
– Не знаю.
– Как это не знаешь?
– Сначала мы все были вместе. А затем их куда-то перевезли. Больше я их не видела.
– А тебя почему здесь оставили?