Мастерская иллюзий (дилогия)

Безмирная Ольга

— А что за зуб? — заинтересовался я, вдруг люди знают что-то больше меня?

— Хто ж его знаить, — пожал мощными плечами верзила. — Слухом земля полнится. Може вообще озверели в своих лесах — на всех кидаются. Недавно вон полгорода Бредена ни за что, ни про что извели. Женщин, детей, никого ироды не пожалели.

Я вытаращил глаза: ну и фантазия у людишек! Маленький отряд уже превратился в полгорода! И наверняка еще и с душераздирающими подробностями.

— Я хочу узнать, чего им от нас надо… да и от вас тоже, — решил я подлизаться к воинам, раз силой не удалось. Правильно

говорит Дэйдрэ — старые простые методы самые эффективные. — Я вроде как… парламентер!

— У, — уважительно покачал головой верзила. — Много же в тебя самогонки налили, чтоб ты на такое согласился. Ну да ладно, дело ваше. Щас мы тебе выделим отряд, раз ваши не удосужились, чтоб все по чину было. И отправим к эльфам. Заодно выяснишь, за шо они на людей ополчились…

— А ты кто? — я решил, что никогда не поздно узнать, с кем имеешь дело.

— Вроде как глава отряда, — гордо ответил тот, для пущей важности ударив себя кулаком в грудь. — Мой отряд и возьмешь. Вот только схожу к генералу за разрешением, да можа еще чего спросить надоть, — и верзила прямиком отправился в расписную палатку.

Я напрягся в ожидании. Через пару секунд верзила вылетел наружу и, хватая ртом воздух, побежал на меня. Я приготовил было эхар, но детина подбежал к своим мужикам:

— Генерал свихнулся вроде как, — выдохнул он, вращая глазами. — Говорит, смерть к нему приходила и приказывала уничтожить все войско его… Сам зеленый, обсерелся…

Мужики загалдели, обсуждая, что теперь делать надо. Седой, с короткой бородкой, в сердцах стукнул кулаком по земле:

— Говорил я, нечего этим вельможам на войне делать. Хуже баб, чесслово!

Одобрительный ропот вторил ему.

— Ладно, — обрубил детина. — Схожу к совсем главному, ты жди. Суровый он, не любит ваших… всяких…

Я кивнул, давясь от смеха. Ну вот, можно пройтись по палаткам людского лагеря и вывести из строя всех генералов, которые, как я понял, были набраны в срочном порядке из изнеженных вельмож. Тут лишь таких вот прожженных вояк ничем не напугаешь… ну если бы конечно Эжона перед ними покрасовалась…

Мужики меня приняли, как своего, усадили на жесткое бревно, пытались напичкать какой-то вонючей отравой, убеждая, что это каша с мясом. Я не стал уточнять, гавкало это мясо или мяукало, а просто вежливо отказался от щедрого угощения.

Через какое-то время к нам подошел сухонький старичок еще ниже меня ростом. Седая борода до земли, цепкий взгляд черных глаз, простая одежда. Но как только вояки увидели его, вытянулись в струнки, побросав деревянные плошки на землю. Из мисок слизью вытекало тошнотворное кушанье.

Старик легонько качнул головой, и здоровые мужики в доспехах тихонько разбежались кто куда. Передо мной остался лишь седобородый и знакомый детина виновато маячил у того за спиной.

— Дроу, — смачно прошамкал старик. Несмотря на дряхлость тела, в нем безошибочно угадывалась крепость духа. Это был сильный противник… был бы, если бы владел хоть каплей магии. Но я ясно видел, что человек был напрочь неспособен к ней. — Горный дроу осчастливил нас своим присутствием. Парламентер, говоришь? Не похоже. Дроу никогда раньше не высылали парламентеров… из дроу.

Тьма, и это было правдой. Похоже, старик сталкивался с нашими не раз, и явно не за чарочкой самогонки.

— Верно, — я сам не узнал своего голоса — столько в нем было спокойствия и уверенности, которых во мне не раньше наблюдалось ни на каплю. — Но в другие времена никогда и не было такой ситуации…

— Верно, — в тон мне кивнул старик, — но если бы они выслали — то явно не одного…

— Верно, — я принял игру, стараясь не кривляться, — но зачастую один может добиться большего, чем целая армия.

Старик хмыкнул, как мне показалось, довольно.

— Хорошо, — медленно протянул он. — Я вижу, ты здравомыслящий дроу явно из высокого дома, — я с трудом подавил смех, — и ничуть не пьян, — жесткий взгляд на детину. Тот съежился и по — детски прикусил губу. — К тому же я все равно собирался посылать парламентеров, ибо ситуация не разрешается ни в какую из сторон, а дух армии падает с каждой минутой…

Старик пожевал губы, и грустно добавил:

— Развращаются, не армия, а гнилье одно… а ведь были времена…

Детина деликатно кашлянул за спиной седобородого.

— Да, Гоч, не время, — вздохнул старик и совсем сник.

Я поразился, что люди доверили войну с эльфами подобному старому грибу. Да, несомненно, он был когда-то великим воином… И в армии не видно ни одного мага. Странно все это, да и вельможи… Если только люди не решили попытаться обмануть эльфов и обойти тех с тыла. Глупо с их стороны, неужели многовековая история их ничему так и не научила?

— Ну, так что спросить для вас у эльфов? — задал я наводящий вопрос.

Старичок вернулся из воспоминаний и жестко усмехнулся:

— Когда, наконец, начнем заварушку.

Детина суетился вокруг меня, чем утомил донельзя. Меня обрядили в тяжелые невероятно неудобные доспехи, какие-то соплячки, хихикая, заплели мне волосы, чтобы я смог надеть шлем, потом усадили на коня. И я, бряцая и громыхая всем этим идиотским добром, поехал на свидание с Цвейго. Эскорт из таких же бряцающих болванчиков окружил меня со всех сторон.

Теперь я понял, зачем людям корабль: нас водрузили на это шаткое сооружение, где сотня полуголых гребцов взялась за весла и, обливаясь потом, рвала мышцы, пытаясь перевезти гонцов на другой берег. Да я бы вплавь быстрее добрался… правда, один и без груды железа. Но вся эта ситуация давала мне некий шанс быть неузнанным, а значит, узнать немного больше, прежде чем я расстанусь с жизнью. Ведь против людей эльфы изначально ничего не имели… до конфликта с бреденовцами.

Нас выгрузили на берегу, где обосновались эльфы. Постовые с отвращением и холодной иронией наблюдали за нашим бряцающим отрядом, но движению не препятствовали… до определенного момента. Нам преградили путь лишь маги — лучники, окружив со всех сторон. Я-то знал, что эти стрелы пробивают железо и гораздо толще, чем то, из которого сделаны доспехи и не тешился иллюзорным ощущением безопасности, в отличие от моих спутников.

Навстречу нам вышел сам Цвейго. На непокрытой голове прочно сидел золотой обруч — знак трона. Простая походная одежда, не стесняющая движений, следы усталости на лице.