Мастерский удар
Шрифт:
– Я хочу, чтобы ты закончила систему до того, как мы объявим о наших планах.
Впервые с того дня, как они познакомились с Джеком, аналитический ум Фрэнси заставил ее забыть о его внешности и сосредоточиться на его действиях и их последствиях. И все стало ясно. «Магнус индастриз» получила уникальную по значению компьютерную сеть благодаря ключу к программе, который с таким невероятным трудом отыскала Фрэнси.
А Джек… Джек все же женился на Белинде. Просто подождал, пока Фрэнси закончит работу, а потом объявил о свадьбе, как и собирался. Что касается Фрэнси, то она сыграла свою вполне определенную роль – ив жизни
Таков был неизбежный, почти математический вывод из событий, стоивших Фрэнси карьеры и разбивших ее сердце.
Итак, все это – дело рук Джека. Фрэнси была слепа, как новорожденный котенок. Что ж, настало время прозреть.
Прошло уже две недели со дня ее возвращения. За это время она почти ничего не ела и ни минуты не спала, пытаясь понять, что же, наконец, произошло и кто в этом виноват. «Магнус индастриз» и Джек Магнус.
Но теперь словно пелена упала с глаз. Фрэнси ощущала, как с каждой минутой к ней возвращаются проницательность и ясность мысли.
Теперь нужно постараться как-то перенести все, что обрушилось на нее, и продолжать жить дальше. Она не позволит отчаянию поглотить ее. Сейчас самое главное – выжить. Выжить.
Но она не сможет начать новую жизнь, не разделавшись с прошлым. Украв ее сердце, чтобы разбить, Джек оставил в ней свое семя. И это семя должно быть извергнуто.
Двадцатого сентября на столе у Маршия Боннер, все еще работавшей секретарем в отделе Реймонда Уилбура в «Магнус индастриз», зазвонил телефон. Подняв трубку, она услышала знакомый голос.
– Маршия? Это Фрэнси.
– Фрэнси! Вот здорово… то есть рада тебя слышать, – ответила в замешательстве девушка, стараясь изо всех сил скрыть неловкость. – Как поживаешь?
На другом конце провода повисло молчание.
– Маршия, – заговорила наконец Фрэнси спокойным ровным тоном, – ты когда-то сказала, что если мне что-то понадобится, я могу обратиться к тебе… Помнишь?
– Я… конечно, Фрэнси.
Это было так давно, в прошлой жизни, когда Фрэнси только устроилась в «Магнус индастриз», а Маршия делилась с ней премудростями жизни в большом городе.
– Все, что в моих силах, – поклялась Маршия. – Честное слово. С большим удовольствием.
Снова воцарилось молчание, и когда Фрэнси вновь заговорила, ее голос звучал так невыразительно-глухо, что Маршия сразу заподозрила неладное.
– Вряд ли это будет удовольствием для нас обеих. Могу я приехать к тебе сегодня? Скажем, часам к восьми?
– Конечно, Фрэнси. Только успокойся, ладно? Не натвори…
– Не волнуйся обо мне, – перебила ее Фрэнси. – Встретимся в восемь.
Через десять дней после разговора с Маршией Боннер Фрэнси появилась в кабинете доктора Юджина Брандта, терапевта, с которым консультировалась полтора года назад по поводу обычного недомогания. Молодой симпатичный доктор сразу узнал ее и вспомнил, как с первого взгляда безнадежно влюбился в свою очаровательную пациентку. Но улыбка его тут же исчезла, как только он заметил выражение глаз Фрэнси и ее неестественную худобу.
– Надеюсь, все в порядке? – осторожно спросил он. – Никаких проблем со здоровьем?
– Я хотела бы, чтобы вы меня осмотрели, – бесстрастно ответила Фрэнси.
– Что случилось? – встревожился он.
Но взгляд Фрэнси заставил его оцепенеть. В зеленых глазах словно застыл вековой арктический холод. Доктор Бранд не мог поверить себе – она превратилась в другого человека.
– Несчастный случай, – спокойно ответила Фрэнси и отказалась отвечать на дальнейшие вопросы.
Доктор Брандт тщательно обследовал ее и, к своему облегчению, убедился, что аборт был сделан профессионально. Тем не менее он направил ее к специалисту-гинекологу, консультировавшему в том же здании, сделал несколько предписаний и дней через десять велел зайти еще раз.
Когда Фрэнси снова появилась в его кабинете, доктор нашел, что выглядит она гораздо лучше. Однако поведение девушки по-прежнему беспокоило его. Это ледяное спокойствие… Она напоминала прекрасную статую из белого мрамора, в бесстрастности которой было нечто колдовское.
Доктор, конечно, не мог знать, что Фрэнси, которая привыкла считать аборт страшным преступлением, смогла выжить, только собрав внутри себя в комок бесконечную ненависть к тому, кто заставил ее творить это с ее телом.
Она отдавала себе отчет в том, что навеки потеряла свою доверчивую невинную душу, но чем заполнится эта пустота и заполнится ли – на это могло дать ответ только будущее.
Когда наконец Брандт объявил Фрэнси, что она здорова, та пожала ему руку, вежливо поблагодарила и исчезла.
Фрэнси старалась как можно скорее привести себя в форму – хорошо питалась, принимала витамины, а когда стало возможным – начала делать гимнастику. Она часто отправлялась в долгие прогулки по Манхэттену, а когда почувствовала себя лучше, позвонила отцу и сообщила, что тяжело заболела в Париже, поэтому ее отправили в Нью-Йорк, но сейчас она уже выздоравливает, правда, из-за ее болезни компьютерную систему вводили в действие ее заместители. Фрэнси сказала, что о лучшей возможности навестить отца она и не мечтала.
Мак Боллинджер встречал Фрэнси на вокзале. Если он и заметил, как сильно изменилась дочь, то не подал вида. Он отвез Фрэнси домой, поселил в ее старой комнате, где не переставил ни одной вещи за все эти годы, приготовил ужин.
Десять дней они провели вместе совсем как прежде. Фрэнси с головой ушла в домашние хлопоты. Она чинила одежду Мака, готовила, а он сопровождал ее, когда она отправлялась за покупками. Отец и дочь любили гулять по округе. Стояла чудесная осень. Воздух напоен был пряными ароматами. Толстые стволы сосен и берез возвышались вокруг выгонов для скота, словно молчаливые неколебимые стражи. Фрэнси полюбила эти ежедневные прогулки – природа успокаивающе действовала на нее. По вечерам они с отцом сидели на крыльце, в старых качалках, рассказывали друг другу обо всем, что накопилось за месяцы разлуки.
Фрэнси настолько ослабла физически, что с трудом находила в себе силы говорить отцу неправду. Однако это было необходимо, она не хотела беспокоить отца, тем более что Мак ничем не сумел бы ей помочь. Фрэнси даже как бы между прочим заметила, что ее многообещающая карьера в «Магнус» не пострадала из-за болезни и она сможет вернуться на службу после того, как хорошенько отдохнет и восстановит свои силы.
Через неделю Фрэнси начала строить планы на будущее. Цепь ужасных событий, едва не разрушивших ее жизнь, осталась позади. Невидимые шрамы на сердце почти зажили, закалив девушку, и в голове у нее стали рождаться новые дерзкие мысли.