Мастодония
Шрифт:
– Как вижу, у вас все схвачено, – сказала Райла.
– Если взялся, надо делать как следует. Чем лучше план, тем меньше будет проблем. – Бен взглянул на часы. – Мне пора. Иначе опоздаю к столу, и Майра шкуру с меня спустит. Сегодня идет на какое-то мероприятие и меня с собой тащит, поэтому ужинаем раньше обычного. – Он встал. – Будем на связи. Дайте знать, когда выступаем. Только заранее, чтобы я мог выдумать отговорку: мол, надо уехать на какое-то время.
– Думаю, путешествие займет пару дней, – сказала Райла.
– На пару дней я отпрошусь без проблем, – пообещал Бен, а когда он ушел, Райла заметила:
– Не человек, а паровой каток.
– Ты же его слышала, – напомнил я. – Бен хочет выкупить часть наших акций.
– Продадим ему пять процентов, – согласилась Райла. – Деньги у него водятся?
– Он парень прижимистый, – сказал я. – Заработанного почти не тратит. Плюс семейный капитал – пусть не самый большой, но, думаю, вполне приличный.
Хирам важничал: еще бы, ведь сегодня он был за главного.
– Видите столбики? – Он указал на три красных колышка, вбитые в землю рядком, один за другим. – Они отмечают дорогу. Пройдете вдоль столбиков и окажетесь в прошлом. – Он протянул мне охапку колышков, окрашенных в тот же цвет. – Как окажетесь на месте, никуда не уходите. Сперва поставьте там столбики – так же, как я эти три штуки поставил. Чтобы знать, где выход, когда придет время возвращаться.
– Но ты поставил всего три штуки, – заметил я, – так что и мне трех хватит.
– Вам надо больше, – возразил Хирам, – чтобы было лучше видно. Здесь столбикам ничего не грозит, а там… Мало ли, вдруг их динозавры сшибут. Ваши я сделал подлиннее и потяжелее, чтобы вбить поглубже в землю.
– Хирам, – спросила Райла, – ты сам все это придумал?
– Ну да. Что тут придумывать? Главное, не волнуйтесь. Если не вернетесь через несколько дней, я отправлю к вам Бублика, а он найдет вас и приведет домой. Как в прошлый раз – помните, мистер Стил?
– Да уж, не забыл, – сказал я. – Спасибо тебе, Хирам.
– Главное, будь здесь, – велел ему Бен. – Присматривай за фермой. У Эйзы полный холодильник еды, так что в магазин бегать не надо.
– А в туалет ходить можно?
– Можно, – разрешил Бен, – но по-быстрому. И не говори никому, что тут происходит. Даже если будут спрашивать. Например, если придет Герб. Он что-то подозревает и уже весь иззуделся. Если кто спросит про столбики, отвечай, что не знаешь, зачем они тут.
– Или даже убери, когда мы уйдем, – добавила Райла.
– Нет, убрать не могу, – сказал Хирам. – Вдруг вас спасать придется?
– Не придется, – ответил Бен. – Если запоздаем, не волнуйся. Сам не ходи и Бублика не посылай.
– Если что, – не унимался Хирам, – я поисковый отряд соберу.
– Проклятье, нет! – рассердился Бен. – Вообще ничего не делай! Просто сиди на ферме.
– Ну ладно, мистер Пейдж, – сдался Хирам.
Я оглядел спутников и не увидел причин тянуть кота за хвост. Райла нагрузилась кинооборудованием, а мы нацепили рюкзаки и взяли здоровенные ружья. Кроме того, у Бена на плече болталась винтовка калибра 7.62 – по его словам, чтобы добывать пропитание.
– Не бывало такой охоты, – сказал он чуть раньше, – чтобы я никого не подстрелил. На природе без свежего мяса не обойтись.
– Но там одни ящерицы, – возразил я, – и динозавры, и прочие несъедобные твари.
– Почему это несъедобные? – осведомился Бен. – Ящериц вполне можно есть. И динозавров, наверное, тоже. Ящериц много кто ест. Говорят, на вкус как курятина.
Итак, мы выстроились в шеренгу: во главе отряда встал я, за мной – Райла, а Бен замыкал строй.
– Ну, вперед, – сказал я. – Не забывайте, там может быть глубокая ночь. За миллионы лет длина светового дня изменилась. И не факт, что Чешир не промахнулся: при путешествии в столь глубокое прошлое – а мы, напомню, заказали семьдесят миллионов лет – погрешность в два-три года неминуема, так что сами понимаете…
– Эйза, – пресек мои разглагольствования Бен, – хватит лекции читать. Пошли уже.
Не оглядываясь (и без того было ясно, что остальные следуют за мной), я прошел вдоль ряда ярко-красных колышков, а когда миновал последний, поначалу запнулся, но на следующем шагу восстановил равновесие и понял, что нахожусь в другом месте.
– Всем стоять! – приказал я спутникам. – Не вертеться, смотреть туда же, куда смотрели. Ставим колышки, чтобы не вышло беды.
Напомнить об этом надо было раньше, перед выходом, и теперь я слегка растерялся: мало ли, вдруг мы сбились с направления или сделали лишний шаг? Мне вспомнилось то чувство бесконечного ужаса, когда я понял, что застрял в плейстоцене. В общем, лишь после этих запоздалых инструкций я стал смотреть, куда мы попали.
Нет, здесь была не ночь. Здесь был ясный день. Даже не зная, где мы оказались, я непременно понял бы, что нахожусь в позднем меловом периоде.
Выглядело все примерно так же, как в нашем мире. Да, деревьев тут было побольше, но все знакомые: клены, березы, дубы, а кое-где – вечнозеленая растительность, но прямо перед нами росло что-то вроде громадного ананаса, утыканного множеством папоротниковых ветвей. Саговник, причем более примитивный, чем я ожидал, но факт остается фактом: в этих широтах саговник мог соседствовать с привычными нам деревьями только в меловом периоде.
– Давайте-ка вобьем метки, – напомнил Бен.
Не оборачиваясь, я сунул за спину один колышек (его подхватила Райла), после чего вбил второй, отцепив с ремня топорик. Сделал пару шагов вперед и поставил третий.
Когда мы закончили, на земле выстроилась линия из шести колышков. Бен прошелся вдоль них и пристукнул каждый следующий, чтобы тот сидел глубже предыдущего.
– Вот, – подытожил он, – теперь будем знать, в каком направлении идти. Чем они выше, тем ближе к дому.
– Саговник, – сказала мне Райла. – Обожаю эти растения. Несколько лет назад даже купила партию окаменелостей.