Мать (CИ)
Шрифт:
– Кормлю нормально. Тебя это вообще не касается. А если ещё раз нагрянешь в квартиру, выкину твои вещи на помойку. Так и знай.
– Это и моя квартира, не забывай, - холодно сказала Людмила.
Пахомов лишь усмехнулся.
– Послушай, Виктор, ты можешь сказать, где наш сын?
– Могу. Но не скажу.
– Ты издеваешься, что ли?
Пахомов насмешливо смотрел на неё, не отвечая.
– Да имей ты совесть!
– тонким голосом продолжала Людмила.
– Ведь я с ума схожу. А если бы я от тебя спрятала
– А ты как можешь?
– загремел Пахомов.
– Это не я из семьи ушёл, а ты.
– Ушла, потому что невыносимо. Кто это выдержит? Постоянное напряжение, придирки, злоба...
– Вот опять - "ты такой", - язвительно заметил Пахомов.
– Я и сам знаю, что я - говно. Ты на себя посмотри.
Ругались они минут двадцать. Пахомов то и дело порывался улизнуть, Людмила истерила, действуя угрозами и жалобами.
– Нет его здесь больше, нету!
– хрипел Пахомов.
– Успокойся!
– Как это нет?
– обомлела Людмила.
– Где же он?
– Так я тебе и сказал!
– Нет уж, ты будь добр скажи.
– Машка его увезла, понятно? И не лезь ко мне больше с этим. Иначе я не знаю, что сделаю.
Людмила округлила глаза.
– К-куда увезла?
– А ты как думаешь?
– Ну что ты за скотина такая, Виктор! Ты просто... сволочь!
– Она вдруг осеклась.
– Стой-ка, когда она успела его увезти?
– А вот успела, - буркнул Пахомов.
– Из Саратова, что ли?
– тупо спросила Людмила.
– Из Волгограда, дура. С пересадкой в Москве.
– Пахомов куснул губу, глядя куда-то в сторону, потом махнул рукой.
– Ладно, отвянь, мне работать надо.
Он развернулся, но жена схватила его за руку:
– Погоди, Виктор. Так это правда?
– Она внимательно посмотрела ему в глаза.
– Ты не врёшь?
– Да отвали ты!
– взревел он, сбрасывая её ладонь.
Людмила оторопела. Ей понадобилось минуты три, чтобы прийти в себя. Пахомов воспользовался этой паузой и был таков. А Людмила ещё долго стояла, размышляя над его словами, потом вздохнула и поплелась на работу.
Значит, сын у тётки. С ума сойти! А как же школа? И где та достала билеты на самолёт? Тут месяца за три надо очередь занимать. Хотя в Якутию сейчас мало кто летит. Это отсюда не выберешся, а сюда-то - пожалуйста. Неужели и обратно тоже самолётом? Нет, быть того не может! И вообще, с чего ей верить Пахомову? Наверняка солгал, чтоб отделаться. Обязательно надо Машке позвонить. Прямо сегодня и надо. Но откуда - вот вопрос! Пойти на почту? Или заказать разговор по Захаровскому телефону? Неудобно как-то. Она и так у них ночует. Не хватало ещё, чтобы они оплачивали её межгород.
Ладно, решила Людмила, вечером будет видно. А пока надо на работу. Там, наверно, уже рвут и мечут.
Там
– У меня же из-за вас будут неприятности. Вы понимаете?".
– Я понимаю, Лиза, - устало ответила Людмила.
– Очень вам признательна.
Ей захотелось выбежать наружу и кинуться под какую-нибудь машину, желательно - под грузовик, чтоб уж наверняка. Но мысли о сыне перебороли эти малодушные грёзы.
На обеде она снова устремилась к Карасёву.
– Саша, он украл у меня ребёнка!
На этот раз Карасёв был не один. За его плечом стояла девушка в жёлтых брюках-"бананах" с широким поясом и в полосатой блузке с рукавами "летучая мышь". Карасёв, сидя в крутящемся чёрном кресле, тыкал пальцем в раскрытую толстую тетрадь на столе и говорил:
– Вот здесь у нас недостача, Алёна. Видишь?
Увидев ворвавшуюся Людмилу, он умолк и побледнел. Однако, быстро взял себя в руки и сказал девушке:
– Алёна, ну ты поняла, в общем, да? Иди, подумай.
Ты вышла, элегантно вышагивая в белых кроссовках с надписью Adidas (поддельных, конечно), а Карасёв подступил к оцепеневшей от горя Людмиле и, обняв, усадил на стул.
– Так, давай спокойно. Что опять стряслось?
– Он сына моего украл!
– отчаянно повторила Людмила.
– Сдал на руки тётке. Представляешь?
– А тётка где?
– уточнил Карасёв.
– В Саратовской области.
Карасёв присвистнул.
– Лихо!
– Что мне делать, Саша? Подскажи. Бросать работу? Мчаться следом? Так ведь денег нет. И потом - с работы не отпустят. Даже если увольняться - ещё две недели здесь проторчать придётся. Да и где я сейчас билеты найду на самолёт?
– Людмила закрыла лицо руками.
Карасёв откашлялся, привычно налил в стакан минеральной воды из бутылки и выпил.
– Так-так-так, - произнёс он.
– Интересно девки пляшут...
– Какие девки, Саша! Что мне с сыном делать?
– Успокойся. Я же здесь. Ты плохо выглядишь, Люда. Очень. Тебе надо поспать. Выпить валерьянки. На тебе прямо лица нет.
– Да бог с ним, с лицом.
– Она достала из кармана мятый платок, высморкалась. Потом вдруг спросила: - Ты с женой поговорил?
Карасёв вздрогнул.
– Нет пока. Понимаешь, у Илонки сейчас такой период... Бандитов надо к бабке отправить, конец учебного года, а тут мы с тобой... Подождём немножко, а?
– Ясно, - усмехнулась Людмила.
– Боишься.
– Да не в этом дело. Хочу, чтобы это помягче как-то вышло. Я же с ней десять лет прожил! Не могу так - взять и отрезать. Аккуратно надо. Но ты не думай, я поговорю. Обязательно. Честное слово! А насчёт сына не тревожься. Хочешь, дам тебе денег на самолёт?