Мать-и-мачеха

Соловьева Елена

– Вот и ты, милая, - вздохнула она.
– Я волновалась.

– Да уж, наверняка, - тихо прошептала себе под нос Глафира.

Пэтси не услышала, но прочитала фразу по губам девочки. Вопросительно взглянула на Владимира

– Милая, - предупредил тот дочь.

И это все? Пэтси едва сдержалась, чтобы не сказать нечто едкое. По ее мнению, Владимир слишком баловал дочь, позволял ей лишнего. А меж тем ей следовало бы задать хорошую трепку за то, что не явилась вовремя к обеду и заставила отца гоняться за ней по всему саду. Ну, да ничего. Уже скоро Пэтси станет законной супругой Владимира и преподаст этой маленькой

нахалке несколько уроков хорошего поведения. Чтоб неповадно было.

Сейчас Пэтси приходилось покорно терпеть и не встревать в воспитание. И все же, заметив, что руки девочки испачканы землей, она не могла не возмутиться. Платье, кстати, тоже было порядком заляпано. В грязи она валялась, что ли? Маленькая неблагодарная свинья. Ее одевают в стильные вещи, нанимают лучших учителей, кормят с серебра, а она ведет себя как настоящая дикарка.

– Милый, тебе не кажется, что девочке стоит помыть руки и переодеться, прежде чем садиться за стол?
– Пэтси обратилась к Владимиру, но посматривала на Глафиру с укором. Даже покачала головой.

– Согласен, - кивнул Владимир.
– Глаша, что это с твоими руками? Что ты ими делала?

– Всего лишь сажала капусту, - бойко отозвалась девочка.
– Это так увлекательно и…

Тут она поняла, что ненароком выдала Марью с Павлой, и бросила на деда извиняющийся взгляд.

– Пойду мыть руки.

Глаша убежала так быстро, что отец не мог не почувствовать подвох.

– Капусту?
– уточнил Владимир у отца.
– С каких это пор у нас в саду сажают овощи? Или это новое увлечение Глаши?

Семен Петрович уже и сам понял,что скрыть от сына новых соседей не получится. Глупая была затея. Да и к чему притворяться? Марья и ее дочь не сделали ничего плохого. Нет смысла им прятаться, как каким-нибудь воришкам. И он тоже хорош: поставил Марью в неловкое положение…

Семен Петрович вздохнул.

– Я сдал домик уставляющего одной приличной женщине с дочерью, - рассказал он.
– Это она сажает капусту и другие овощи. Надеюсь, ты не против.

Владимир пожал плечами.

– В принципе, нет, если это действительно приличная семья и не будет причинять нам хлопот. Просто это немного странно. Ты сам говорил, что не хочешь никого поселять в этот дом. И вдруг.

– Передумал, - подтвердил дед и неловко крякнул.
– Это еще не все. Мы с Марьей, нашей новой соседкой, решили открыть совместное предприятие по поставке в магазины ее замечательных салатов.

Владимир невольно поморщился. Его отец, несмотря на зрелый возраст, был человеком доверчивым и уже ввязывался в сомнительные авантюры. Пару раз попадал на деньги. Ему, Владимиру, приходилось потом разруливать ситуацию. Семен Петрович тоже помнил о тех случаях, оттого и не сообщил сыну сразу.

– А если прогорит дельце?
– скептически поинтересовался Владимир.
– Не пойму, зачем тебе вкладываться в чужую, малознакомую женщину?

Семен Петрович хмыкнул. Взглядом указал на Пэтси:

– Ты же вкладываешься, так почему мне нельзя?

– Ого!
– удивленно воскликнул Владимир. На его лице расцвела таинственная улыбка.
– Ты, наконец, завел себе подружку!

– Да ты что!
– Семен Петрович негодующе махнул рукой.
– Марья мне в дочки годится.

Пэтси, до этого почти не слушавшая разговор, теперь напряглась. Вся обратилась в слух. Как только речь зашла о другой женщине,

внутренне сбесилась. Кто это посмел проникнуть на ее территорию?!

– Это… ты б помог девочке, - продолжил Семен Петрович.
– Обижают ее. Люди Порога. Дом сожгли, вещи отобрали, напугали. А заступиться некому, вдова она. К тому же на руках ребенок, одногодка нашей Глафиры.

Высокий лоб Владимира пересекла хмурая складка. Эта тварь, Порогов, уже в печенках у него сидел. Сначала предпринимателей под себя пытался подмять, а теперь вот за женщин и детей принялся?

– Сам знаешь, враги Порогова - мои друзья, - решительно заявил Владимир.
– Все равно выживу эту суку из города. Он тут задрал всех своим разборками, работает нечестно, бизнес под себя подминает… — В этот момент в столовую вернулась Глафира, так что пришлось срочно менять тему разговора.
– А что на столе за салаты? На вид аппетитные.

– А,так это Марья и вертит, - обрадованно заявил Семен Петрович.
– Отменно вертит, надо сказать. Ты попробуй, ум можно отъесть. Даже наш повар оценил. А он, сам знаешь, абы что хвалить не будет.

Глава 16

Пэтси напряглась.

Семен Петрович так откровенно нахваливал эту Марью, как будто сватал ее сыну. Такого она допустить не могла. Потому, с трудом дождавшись окончания обеда, отправилась якобы на прогулку. Она должна была лично убедиться, что соседка-повариха не угрожает ее личному счастью. С чего бы старику так впрягаться за малознакомую женщину? Что в ней такого особенного? К самой Пэтси Семён Петрович относился прохладно, несмотря на все ее старания понравиться. Подумать только, она даже пыталась испечь его любимые печенья, а старик выбросил их в урну. Что ж, в другой раз Пэтси поступила умнее и заказала еду в ресторане, выдав за свою стряпню. Старик ел и усмехался, как будто все понял. Даже не сказал спасибо. И вот на тебе: расхваливает салаты из мать-и-мачехи, одуванчиков и еще какой-то там травы, как будто ничего вкуснее в жизни не ел.

Пэтси добрела до домика и, укрывшись за ветвистым кленом, стала присматриваться. Марья и Павла разбили небольшой огород возле дома, посадили капусту, кабачки, морковь, зелень, пряные травы. Сейчас они присели отдохнуть, расстелив прямо на траве покрывало. Вынесли компот и бутерброды, смеялись,перебрасываясь шутками, понятными только им двоим.

Пэтси вздрогнула, когда Павла повернулась к ней лицом. Приняла ее за Глафиру, уж очень девочки были похожи. Но, присмотревшись, Пэтси заметила и разницу. Нет, это не Глаша, а та самая дочь поварихи. «Еще один ребёнок на ее территории?
– мысленно возмутилась та, кто считал себя полноправной хозяйкой поместья.
– Как будто одной было мало...»

Впрочем, больше, чем незнакомая девочка, Пэтси интересовала ее мать. На Марье все еще было рабочее платье, годное, разве что, для работы в огороде. Выцветшее, местами зашитое, просторное. Ее прекрасные волосы цвета заката были спрятаны под косынкой. На лице - остатки зеленой краски, из-под которой, как цветы мать-и-мачехи, пробивались яркие веснушки.

Пэтси поморщилась.

И вот эту оборванку старик пытается подсунуть Владимиру? Ну, нет, у ее будущего мужа не настолько дурной вкус. Этой Марье самое место в огороде, в виде пугала. Но уж точно не рядом с одним из самых завидных холостяков страны.