Мать-одиночка
Шрифт:
Как бы то ни было, у Лили был прекрасный настрой. И это тем более должно было помочь магии Герхата, у которого тоже сейчас и настрой, и настроение были замечательными! Он проводил магический ритуал — не фальшивый, а именно тот, что в этом случае требовался. Он наконец делал то, что должен был делать. И он собирался довести начатое до конца, чего бы ему это ни стоило! Даже если и впрямь, как опасался Никтус, его схватят, то даже сидя в застенках он будет чувствовать себя настоящим мужчиной, не способным на подлости. Достойным представителем славного рода
Лиля старательно проговаривала слоги, повторяя их раз за разом, словно мантру. По сути, кое что из произнесенного действительно было магическим, начертанным Герхатом с той стороны зеркала. Но она и без магической помощи очень и очень старалась. Ведь это была все та же — упрямая, а теперь еще и уверенная в себе — Лиля Крабут, достойная дочь своих родителей.
В этом очень похоже переплетались их с целителем мысли и чувства.
*
Поужинав с папой, который вон из кожи лез, чтобы показать, как сильно рад Лиле, девочка, едва сдерживаясь, чтобы не воскликнуть: «Мама жива», отправилась наверх.
С омовением ей помогала Аннель, и Лиля даже не мешала ей, хотя ей очень хотелось, ведь девушка не была ее мамой.
За эти дни, проведенные в доме отца, Лиля о многом думала.
Она не понимала, почему папа забыл про них, как и не понимала того, почему не созналась ему в том, что уже может проговаривать некоторые слова. Но чувствовала, всем своим детским сердечком чувствовала, что пока не стоит ему ничего говорить.
Потому что в этом мире была магия. Потому что, возможно, ее папу заколдовали. Лиля каждый раз при встрече с папой пристально его рассматривала, и чудилась ей какая-то дымка вокруг его головы. Непонятное серебристое облачко. Когда днем приходил Герхат, она хотела спросить у него, что же такое видит рядом с головой папы, но совсем об этом забыла.
«Нет, не стоит ничего спрашивать», — Лиля решительно тряхнула головой и поправила одеяло.
Папу точно заколдовали. Не бывает так, чтобы родители не помнили своих жен и детей. Не бывает так, что встретив свою кровиночку, сердце не отзовется и не забьется чаще.
Лиля вспомнила мультфильм о мамонтенке, который искал свою маму. Ей вдруг подумалось, что она и есть тот самый мамонтенок, который плывет на льдине и пережидает страшную морскую бурю.
Девочка вздохнула и закрыла веки. Картинка того странного облачка над макушкой папы вновь встала перед ее глазами.
«Это Малена виновата! — решила она. — Это она папу заколдовала!»
А если это так, его нужно увезти отсюда, увезти туда, где, возможно, Лилю ждут близнецы.
Лиля была уверена, что так оно и есть. Что там, где она очутилась прежде, чем ее забрал отец, Санька и Ванька ждут ее и, наверно, рядом с ними мама.
Лиля и себе не могла признаться откуда в ней поселилась эта уверенность. Но девочка твердо считала, что им нужно уехать. Поскорее покинуть этот дом и всех, кто приходит сюда!
— Мама жи… жива! — уверенно прошептала Лиля и легла на подушки. — Жива и лю… любит нас!
*
Герхат всей своей душой, всем сердцем надеялся на успех. Жаль, что он никоим образом не мог узнать, что уже первый сеанс дал определенные результаты…
Ведь на следующий день в дом маршала снова пришла леди Малена. И завидев Лилю, тут же бросилась в свою «любвеобильную» атаку. Ах, как же хотелось ей полностью реабилитироваться перед Виттором, сделать так, чтобы он увидел: она очень любит его дочку! Вот прям как свою!
— Дорогая Лилечка! — всплеснула она руками. — Какая ты сегодня у нас красивая, какая ты у на славная! О, я смотрю, папа уже починил твою плохую куколку?
— Ку не пло, — угрюмо ответила Лиля.
— Вот я и вижу, что куколка уже совсем-совсем не пло! — заулыбалась баронесса.
Сама же внутренне морщилась. И на кого похожа эта девица? От ее Виттора ей явно достался только цвет волос, в остальном же… Девчонка не походила на ее жениха. И это бесило Малену. Она не хотела, чтобы перед ней было живое напоминание о той, кто родила ему эту немую девчонку.
— Милый, может мы все вместе прогуляемся по столице? — леди Малена перевела взгляд на маршала. — Я уверена, Лиличке это только пойдет на пользу. Она ведь и не видела, как красив наш город.
В этот же момент раздался стук в дверь, и их уединение прервали.
Слуга что-то шепнул своему господину и Виттор вышел из гостиной.
Малена кусала губы, но и не показала, что осталась недовольной. Она осталась наедине с несносной девчонкой и увидела в этом свой шанс.
«Дети — они же глупые существа. Стоит немножко улыбнуться, пообещать золотые горы, ох, нет, игрушек и сладостей, и они тут же решат, что человек, это предложивший — самый лучший на свете». — Так рассудила баронесса и немедленно пошла в наступление.
— Я очень рада, что у тебя все хорошо, моя милая, — с фальшивой радостью закудахтала гостья.
И услышала вдруг неожиданное:
— Плохо.
Леди Малена не сразу и сообразила, что это произнесла та, кто еще вчера изъяснялся только слогами. И по инерции она спросила:
— А чего же у нас плохого, моя радость?
— Ты, — сказала Лиля, глядя ей прямо в глаза. — Ты плохая.
Когда вернулся маршал, баронесса направилась было к нему, чтобы поделиться услышанным, но вспомнила, как жених посмеялся над ней в прошлый раз. Тем более тот сам уже спрашивал у дочки:
— Ну, как вы тут без меня?
— Хо, — без тени смущения ответила Лиля.
Но даже не зная этого, седой целитель был уверен: дело движется! Проводя ритуал, он буквально чувствовал, как семена падают в благодатную почву. Пусть не сразу, но рано или поздно все обязательно получится! Это теперь не просто лекарская или магическая задача, это — дело его чести! И как же оказалось сладко делать то, что в самом деле необходимо, а не то, что тебе велят, начихав на твою совесть. Он твердо решил для себя, что будет всегда теперь делать лишь то, что должно. И — будь, что будет. Лучше уж сырой каземат, чем бесчестие!