Шрифт:
Смуглые люди шли вдоль кромки моря, оставляя неровные следы на холодном песке. На их спинах и волосах оседали серые от вулканической пыли снежинки.
Впереди шёл молодой мужчина по имени Лине. Его тёмную кожу покрывали обрядовые шрамы. За ним с трудом ковыляла его беззубая старуха-мать. Жена Лине, которую звали Ри, пыталась взять её под руку, но женщина огрызалась и отказывалась от помощи. На руках Ри несла трёхлетнего сына. Тот жался к груди матери и держался одной рукой за её длинные чёрные волосы.
Процессию замыкала Чайка, сестра-близнец
Остальные – отцы старухиных детей, сёстры, братья, пожилые, молодые —погибли, когда злое море накрыло их дом. Синее небо посерело, солнце перестало вставать, и только далеко на востоке виднелся чёрный столп дыма от исполинского костра.
Древняя старуха приказала выжившим детям идти на восток. Но день шёл за днём, и ничего не менялось. Всюду лежали мёртвые птицы и мёртвая рыба. В холодном воздухе стоял тяжёлый запах гнили.
–Мы прогневали Мать Море и Отца Небо, – бурчала старуха, – скоро мы разучимся разжигать огонь, перестанем говорить. Встанем на четвереньки, как лесные твари. А там придёт холод и пожрёт нас!
Поначалу светлокожая Ри вступала с ней в яростный спор. Один раз дошло до драки— пожилая женщина лишилась последнего зуба, а девушка осталась без половины волос. Растащить их удалось, когда Чайка сказала, что проткнёт названую сестру палкой, а Лине пригрозил матери, что бросит её помирать в одиночку, коли она не прекратит их проклинать.
Но это было раньше. Теперь семья была истощена, и сил на склоки не осталось.
Иногда удавалось подобрать ягод, один раз им попалась ещё живая рыба. Каждому досталось по маленькому куску. Голод от этого стал только сильнее.
–Мама, смотри! Солнце—коловорот! —мальчик на руках у женщины проснулся и протянул руку к небу. За темной пеленой виднелся красный круг. Оно походило на красный глаз хищника, высматривающего во тьме добычу.
Люди замерли, взирая на солнце. Ветер становился всё сильнее, и красный глаз солнца скрылся в тёмных облаках.
–Уходим, – приказал Лине, и, посадив сына себе на плечи, указал на возвышение, – Иначе нас всех смоет.
–Море, нельзя уходить, – прошелестела старуха-мать. Ри, забыв обиду и злость, подхватила её под руку, и стала помогать ей подняться по мокрому склону, туда, где чёрным частоколом темнел лес.
–Чайка! Поднимайся! – закричал Лине. Его сестра упрямо стояла по щиколотки в воде с палкой наизготовку.
–Ну давай, – шептала девушка, – подплыви ближе…
Рыбёшка бултыхалась совсем близко, но Чайка боялась её спугнуть. Ветер пробирал до костей, руки дрожали от холода.
Совсем близко. Чайка поднесла палку к самой поверхности воды.
Сильный порыв ветра сшиб её с ног. Палка выскользнула из рук, и тёмная волна поглотила и орудие, и рыбёшку.
Волна накрыла Чайку с головой.
–Дай руку! – закричал Лине.
Следующая волна была ещё сильнее.
Лине обхватил сестру руками и рывком вытащил на холодный берег. Она закашлялась, выплёвывая солёную, как кровь, воду. Обереги. Она дотронулась до груди. Чёрная ракушка, вместилище моря. Его надели Чайке на шею в день имянаречения. И должны были снять только после смерти. Его нигде не было.
В отчаянии Чайка стала шарить руками по мутной воде.
–Не дури, – Лине потащил сестру прочь от берега.
–Нет, подожди! – брыкалась она, – Я ещё не умерла!
Быстро опускалась ночь. Море позади них бесновалось и гремело, как полчище чудовищ.
Нужно найти убежище. Но где? Лес пугал сильнее, чем море.
–Где остальные? – спросила Чайка, перекрикивая бурю.
–Сюда! Идите сюда! – Ри махала им руками, – Здесь пещера! Быстрее!
От мощных потоков воды и порывов ветра близнецы не могли раскрыть глаз. Согнувшись, как старики, они едва доползли до узкого лаза в камнях.
Пещера была небольшой, но надёжно укрытой от ветра исполинскими деревьями. Их мать и Ри с ребёнком сидели у маленького костра, прижавшись к друг другу в отчаянной попытке согреться.
Чайка в изнеможении упала на холодный пол пещеры. По привычке она потянулась рукой к палке для ловли рыбы, а второй рукой хотела коснуться оберега. Орудие, и ракушку забрало злое море. Палку можно сделать новую, но вот оберег. Второй такой ракушки нет, как нет такой второй Чайки, и нет второго Лине.
–Ты потеряла! – воскликнула Ри, касаясь своей чёрной ракушки между грудей, —Плохой знак, очень плохой!
–Да, потому что всё остальное у нас хорошо, – съязвил Лине и тут же получил пинок от матери.
–Почему небо потемнело, а море стало рождать мертвечину? – спросила Ри, – Почему? И что нам делать в лесу? Разве тут есть рыба или крабы живут в кронах деревьев?
Лине с грустью посмотрел на жену и сына. От холода ему хотелось сжаться в комок у костра, но он нашёл в себе силы встать и распрямить плечи.
–Много лет назад, когда Солнце и Море были молоды, люди ничем не отличались от зверей, – начал Лине рассказ, – у них были шерсть и когти, как у пещерных львов. Не было в мире ни горя, ни страданий, ни холода, ни голода. Но не знали люди великих песен и не носили имён. Посему наши предки безмолвными уходили на Иной Берег.
Однажды, в самый короткий день года, родились в Стране Предков брат с сестрой, – Лине ткнул локтём Чайку, – Отца своего они не знали, ведь люди тогда не ведали родства. Мать кормила их фруктами с деревьев, а ночью они прятались в пышных кронах. Но вскоре мать снова родила ребёнка и прогнала старших прочь. Стали брат с сестрой жить сами по себе. Но разве то беда в Стране Предков? Нет там не пронизывающих ветров, ни бурь, ни дождей. Живи себе, ешь да спи.
Так и росли они, не зная своих имён.