Матабар
Шрифт:
Арди промолчал. Вместе с матерью они поднялись по лестнице и оказались на чердаке. Здесь не было картин, стены не покрывали многочисленные слои краски, обнажая доски простой осины. На полу лежал старенький, потертый ковер — Арди сразу его узнал. Когда-то давно он лежал в его комнате. А еще здесь под единственным окном стояла тумбочка и были скинуты в кучу шкуры.
Просторное помещение, но пустое. Разве что — чистое. Ни пылинки, ни паутинки. Его явно постоянно прибирали.
— Дедушка сказал, что тебе по началу надо будет привыкнуть, — Шайи снова его прижала. —
Арди подошел к той и провел пальцами по поверхности. Несколько зарубок, случайно оставленных им, когда он учился строгать палочки, никуда не исчезли. Охотник поднял взгляд и посмотрел за окно. Оно выходило во внутренний дворик, нависая прямо над козырьком черного входа. А еще из него оказывался открытый путь на крышу — стоило только зацепиться за край крыши.
Дедушка все правильно сказал.
— Отдыхай, сынок. А я, пожалуй, приготовлю тебе маленький сюрприз.
Шайи, украдкой утерла глаза, развернулась и, открыв дверь, уже начала спускаться вниз по лестнице, как её окликнул Арди.
— Мама.
— Да?
— Я тебя люблю.
Шайи улыбнулась и облегченно вздохнула.
— И я тебя люблю. А теперь — ложись спать. Видят Вечные Ангелы, у тебя на лице вся усталость этого мира.
И она ушла, оставив охотника наедине со своим новым логовом. Или теперь правильно говорить — комнатой?
Арди посмотрел на окно — там солнце поднималось над Алькадой, заливая горы и леса лучами.
Солнце или око Духа Дня?
— И кто я теперь? — прошептал на языке зверей Арди.
Глава 16
Арди лежал на шкурах и слушал голоса, доносящиеся снизу. Ему больше не требовались, как раньше, ни стакан, ни старенькая вентиляционная шахта, ставшая пристанищем для пауков. Но, в отличии от прошлого, охотник не мог понять, что именно он испытывает. Грусть от того, что лишь один из двух голосов ему родной или злость, что этот родной голос общается с другим.
— И как все прошло? — с небольшим придыханием спросила Шайи, поставив тарелку на стол.
Теперь Арди, прикрыв глаза, мог по запахам, звукам и каким-то совсем тонким ощущениям буквально увидеть, что происходило двумя этажами ниже.
— Тебе честно или соврать? — шериф отстегнул кобуру и повесил портупею на спинку стула.
Шайи вздохнула и села напротив. Арди же, открыв глаза, посмотрел за окно. Там на небе уже зажигались звезды и, вдалеке, над высокими пиками Алькады летали орлы, притянутые бескрайними просторами черного неба. Гордые и свободные, они парили среди облаков, выслеживая зазевавшуюся добычу. Вот-вот их когти схватят загривок горного козла и скинут его с обрыва, чтобы потом клювом впиться в разбитую плоть и расколотые кости.
Арди чувствовал себя этим козлом.
Только он все никак не мог упасть. Падал, пытался зацепиться хоть за что-то, но не мог. И только что-то зудело внутри. Будто раньше, там, глубоко внутри, он был целым и крепким, как молодой дуб, а теперь… теперь его точили жуки, оставляя маленькие, тянущие дырочки.
— Лучше честно, — Шайи отошла к плите, сняла чайник и налила ароматного отвара в кружку.
— Честно… — повторил Келли. — если бы все это случилось хотя бы пять лет назад — никто и слова бы не сказал, но после того, как к Дельпасу достроили железную дорогу и сюда хлынули рабочие с Синего Озера… да ты и сама знаешь, как разросся Эвергейл за последние пять лет. Вон, раньше я справлялся один, а теперь у меня четыре помощника, да и то — не хватает, да и вообще я…
— Дорогой, — перебила Шайи и сердце Арди пропустило удар.
Щеки обожгли слезы. Теперь он помнил, как называлась эта соленая горячая влага, но, видят великие духи, хотел бы забыть.
— Староста не против, — перешел к делу шериф. — Да и как он будет против — его сын был в числе тех, кого спас Гектор. Как, собственно, и дети многих. А вот те, кто приехал с юга и, тем более, шахтеры из Дельпаса… Мы ведь не в Метрополии, милая. И не на границе с Нджиа… Здесь люди первородных видели только на картинках, да и то — в лучшем случае. В их представлении…
— В их представлении другие расы мало чем отличаются от демонов, — кивнула Шайи и отвернулась к окну — слегка скрипнул её стул и зашуршало платье.
— Да простит нас Светлоликий, — тихо произнес Келли и отпил отвара. За прошедший день, в течении которого Арди не покидал чердака, он так не разу и не уловил запаха алкоголя в доме. Проклятый шериф… почему с ним так сложно… — Ору на собрании было столько, будто я предложил их детей в одной комнате с голодным зверем держать.
Они замолчали. Сидели и спокойно пили отвар. И только Шайи то вставала, нервно ходила вдоль шкафов, потом садилась, снова вставала.
— Чуть до драки не дошло, — продолжил Келли. — Местных против приезжих, если так можно выразиться, учитывая, что последние переселенцы уже года полтора как обжились.
— А что пастор?
— Тангисий? А что ему… Зеленый совсем. Ему, как мне кажется, даже двадцати нет. Да еще и иностранец. Из Свято-Престольного Улджингуда. Прямо из Армы.
— Я помню.
— А, ну да. Извини…
Опять тишина.
— Миссионер, чтоб его… — Келли произнес еще несколько слов, но Арди не смог их разобрать. — Весьма левых взглядов, кстати. Как и все там. Так что он был на нашей стороне. Мол — нужно каждому дикарю дать шанс на обращение к свету и…
— Арди не дикарь! — не выдержала Шайи и с силой хлопнула дверцей шкафа.
— Кену с Эрти разбудишь… я только-только их уложил.
И снова тишина. На этот раз тяжелая, каменная, тянущая вниз.
— Прости, — прошептала Шайи и едва слышно всхлипнула. — Я просто не знаю, что делать. Совсем не знаю…
— Градоначальник на нашей стороне, милая. Как и все, кто имеет в этом городе хоть небольшой вес. А то, что там ворчат приезжие шахтеры… пара ночей за решеткой остудят пыл самых горячих голов. Остальные побесятся, а потом бытовуха все замнет.