Материнский инстинкт
Шрифт:
— Наверняка, вы поклонник Фрейда.
— Не угадали, — категорично заявил мужчина. — Его теория довольно спорна.
Демьян жестом предложил продолжить движение. Яна легко успевала за его размеренным шагом, сопровождающимся постукиванием тросточки. Когда они достигли ворот института, она коснулась локтя спутника, привлекая его внимание.
— Я могу доказать, что не сумасшедшая, — отчеканила Яна, всматриваясь в глаза мужчины. — Когда ко мне придет очередной призрак, я возьму вас с собой.
Взгляд Демьяна опустился на тонкие, но необычайно цепкие пальцы, сжимающие его предплечье. Он благосклонно глянул
— Это будет интересный эксперимент.
— Только учтите, это почти всегда случается ночью, может под утро.
— Может ваш брак из-за этого и распался? — необдуманно произнёс Демьян и тут же пожалел о собственных словах.
Женщина застыла с выражением муки на лице. Она непроизвольно отступила, складывая руки на груди, и жестко сказала:
— Вы хреновый психолог.
[1] Стэпфордская жена — образ идеальной жены. Всегда приветлива, добра, аккуратна. В фильме такая идеальная жена оказалась роботом.
6 глава
Принятие Яной странного дара прошло через три стадии. Первая, самая ранняя, родилась из мучительного осознания того, что пока она не обращала внимания на свои сны, умирали люди. В то время, когда она пряталась в объятиях мамы, дрожа от ужаса вместо того, чтобы действовать, смерть настигала свои жертвы. Несколько лет ожидание этих снов отравляло дни девочки, мешая учиться и общаться с друзьями. Она боялась призраков с размытыми лицами, но ещё больше боялась не успеть спасти обречённых на смерть людей. Каждый раз, когда её вмешательство ничего не меняло, Яна впадала в уныние и теряла аппетит. Из этого состояния мог вывести только очередной сон, закончившийся благополучным спасением.
В одиннадцать лет Яна посмотрела фильм о супермене и решила, что её способности тоже что-то вроде суперсилы. Из маминой плиссированной юбки она сшила себе плащ, уговорила купить ей красные колготки и синие гольфы. Только вот трусы поверх одежды смотрелись чудно, поэтому эта деталь костюма разнилась с оригиналом. Яна даже придумала себе новое имя «Призрачная спасительница». Мама девочки боялась её снов не меньше, чем она сама, но охотно играла в супергероя, видя, как это помогает дочке справиться с тяжёлыми снами. Григорий Николаевич с самого начала отнёсся к способностям Яны как к Божьему дару и даже пропускал рабочие смены, помогая ей разыскивать обречённых людей.
Последняя и самая затянувшаяся стадия принятия дара, в которой Яна пребывала и по сей день, напоминала работу. Не любимую, но полезную с горькой обречённостью, что уйти от этого нельзя, потому что перестать спать невозможно. Иногда наступали периоды подъёма и осознания собственной значимости, сменявшиеся ещё более глубокой тоской.
Яна записывала в блокнот имена всех людей, которых просили спасти и самих призраков, если они успевали назваться. Список тех, кому удалось помочь, занимал гораздо больше места, чем трагические неудачи, но Яна всё равно казнила себя за ошибки, ведь их ценой, чаще всего, оказывалась человеческая жизнь.
Вскоре она начала замечать, что призрачные гости редко являлись случайными людьми. Некоторых она знала лично, с некоторыми была знакома через друзей или родственников. Иногда Яна обнаруживала знакомое лицо в автобусе, в кафе, на почте или больнице и сразу же вспоминала, что это те самые люди, которых удалось спасти.
На втором курсе института к Яне стал являться странный призрак. Капризная дама приходила несколько ночей подряд и требовала забрать из химчистки её брюки. Сны и раньше повторялись, но очень редко. Из-за такого пустяка ни один гость не навещал так настойчиво. Яна переживала, что призрак отнимает время и мешает другим обратиться к ней. Пришлось идти в химчистку за дорогущими штанами.
Когда накануне ночью к Яне пришёл Глеб, она разозлилась, услышав, что брату призрака грозит ограбление. По сравнению со спасением чьей-то жизни это казалось ерундой.
В этот раз беседа проходила на вершине горы. Кустистые облака, словно сладкая вата липли к высокой острой траве и стелющимся вдоль земли деревцам, мокрыми языками облизывали плечи и спину. Порывистый ветер толкал к отвесному краю горы, заставлял пятиться. Яна зябко повела плечами и обвела взглядом пяточек поляны. Напротив неё завис удлиненный сгусток тумана. Он быстро уплотнялся, обретая человеческие черты. Прежде чем облако оформилось окончательно, женщина услышала дребезжащие старческие голоса. Протяжные, грустные, похожие на мотив заунывной колыбельной, они проникали в сознание с ощущением материальности, словно в уши вливали сироп. Яна не сразу разобрала в этом пении отдельные слова, но когда они выпали недостающими пазлами, даже не удивилась: «Помогите, помогите».
Призрак сделал шаг вперёд и протянул руку.
— Спаси моего брата.
Сильный порыв ветра сбил с ног и потянул Яну к краю. Она даже испугаться не успела, как поняла, что вместо падения парит в воздухе. Мягко приземлившись прямо на стул, она осмотрела изменившуюся панораму. Открытая терраса с маленькими столиками и полосатыми зонтиками простиралась до самого горизонта. Бесконечное кафе тянулось на несколько километров во всех направлениях. Посетители повернули головы в сторону Яны. Одинаковые лица растянулись в неправдоподобных гротескных улыбках, вместо глаз — тёмные провалы. Напротив женщины на стуле материализовался призрак. Он наклонился вперёд и продолжил разговор, словно их беседа не прерывалась падением.
— Мой брат в опасности. Девушка, что сейчас находится рядом с ним, ограбит его. Она знакомится с одинокими мужчинами, оглушает их и обворовывает квартиру.
Яна недовольно нахмурилась.
— Какое мне дело до воровки? Переживет ваш брат ограбление. Она же не убийца?
Размытое лицо призрака дёрнулось, руки сжались в кулаки.
— Может и не переживет. Эта девушка один раз уже убила, не умышленно, но не особенно мучилась угрызениями совести. Пожалуйста, помоги Демьяну.
Яна резко отпрянула, уверенная, что ей послышалось.