Материнский инстинкт

Манило Лина

– У меня сейчас все просто замечательно, даже не верится. Иногда не могу понять, чем такое счастье заслужила, - сказала, улыбнувшись. Мне хотелось поделиться своим состоянием, радостью со всеми и каждым, а уж с лучшей подругой - тем более.

– О! Я так рада за тебя.
– Ольга, прихлебывая чай, посмотрела на меня, но я не заметила и следа радости на лице.
– А у меня все не так радужно.

– Что опять случилось?
– вздохнула, приготовившись слушать.

– Да все то же самое. Димка пригрозил, что бросит меня, если я не разберусь со своими проблемами и не перестану его доставать изо дня в день одним

и тем же, - произнеся это, Ольга всхлипнула, но сдержалась, не заплакала.

– Снова из-за детей мучаешься? Ничего не выходит?

– Точно! Ты меня понимаешь, а этот кретин нет! Говорит, что нужно подождать, что мы еще молодые и некуда спешить. Говорит даже, что и без детей живут... Я не понимаю, как он может быть таким жестоким? Знает же, что больше всего на свете я хочу стать матерью, но не поддерживает меня. Почему? Не понимаю.

Ольга уронила чашку, пролив остатки чая, что медленно образовывали большое коричневое пятно на светлой скатерти. Она легла лицом на мокрый стол, плечи ее начали трястись, из груди вырывались стоны и хрипы. С Ольгой случилась истерика, чего раньше никогда не происходило - мне казалось, что эта растерянная, печальная женщина вовсе не моя веселая подруга, что ее подменили. Я не знала, что делать, как помочь близкому человеку, какие слова придумать, чтобы ей хоть немногим стало легче. Я не умела утешать, события последних месяцев полностью опустошили меня, поэтому молчала, лишь поглаживала плечо подруги в попытке успокоить.

– Оля, ну ты чего?

– Ничего!
– Ольга резко встала и подошла к окну.
– Задолбал меня он! Столько лет ему отдала, сама ничего хорошего не видела, все для его карьеры старалась, а он, свинья неблагодарная, только и знает, что говорит всякую ерунду, которая у меня уже в печени сидит. Не могу я без ребенка! Устала! Я же постоянно одна, понимаешь?
– Ольга посмотрела на меня опухшими от слез глазами. Что-то нехорошее было в ее взгляде, что-то настораживающее.

– Понимаю. Но, может быть, Дима не так уж и неправ. Тебе же только двадцать пять, а женщины и в сорок и в сорок пять рожают. Тем более, у вас в Москве, где все так заняты карьерой и поиском своего места под солнцем раньше тридцати о детях и думать неприлично. В конце концов, возьмете ребенка из детского дома - это же не проблема, не плачь только.

– Да нашли мы уже это место под их мерзким солнцем! Говорю тебе, что мне вообще наплевать на Москву, на деньги, на солнце и карьеру. Мне для счастья нужен только один несчастный ребенок. Пусть больной, кривой, косой, немой и безглазый, но только живой! И чтобы матерью меня называл и любил как мать. Я за одну детскую улыбку все свои внутренние органы отдам. Понимаешь?
– Ольга в крайней степени возбуждения металась по моей небольшой кухне, постоянно на что-то натыкаясь. Но она, казалось, уже ничего не замечала и не чувствовала. – Я и из детского дома согласна, и из пробирки, а он не хочет. Сначала вроде как согласился взять малыша, а потом передумал. Утверждает, что наследственность плохая у этих детей. Но почему? Нормальные же они, не хуже собственных. Еще неизвестно, какая у этого идиота наследственность.

– Если у тебя не будет внутренних органов, то улыбки ребенка тебя вряд ли будут волновать, - попыталась я перевести разговор в шутку.

– Эх, Ирка. Не понимаешь ты меня. И не поймешь никогда. Ты же, наверняка, с первой же попытки

родишь. Хоть от Ромы, хоть от Васи, хоть от Хуана Карлоса. Надеюсь, что ты никогда не узнаешь, каково быть на моем месте.

Меня осенила мысль.

– Оль, я знаю одну гадалку, ведьму практически, которая такие чудеса творит. Я могу дать тебе ее телефон, вы встретитесь и она посмотрит, что у вас с Димкой не в порядке. Может, поможет, а?

Ольга метнула в меня недобрый взгляд:

– Дело в том, - голос стал ледяным, а глаза будто заискрились, - что я не верю ни в какие гадания, магию и волшебство. Это все от лукавого, происки дьявола, что завладеет моей душой. Я в церковь хожу, там мне помогают, а твоя гадалка, наверняка, черт в человеческом обличии. Или шарлатанка, что тоже ничего хорошего.

Она говорила, уверенная в своих словах, но я никогда не замечала за подругой излишнего религиозного рвения.

– Что это у тебя за мысли такие идиотские? При чем тут дьявол? Не хочешь, так и не ходи, я не заставляю.

– Идиотские? Это ты идиотка, если советуешь мне такое!
– Ольга сорвалась на крик.
– И ты вдвойне идиотка, если сама ходила к этой гадалке. Не будет тебе теперь счастья! Помяни мое слово, теперь Бог от тебя отвернулся! Завтра срочно нужно пойти в церковь и умыться святой водой, понимаешь? Срочно! А иначе ты проклята на вечные муки.

Я заметила нехороший блеск во взгляде подруги - точно такой же я видела в своих глазах, когда после изнасилования во мне крепла уверенность, что схожу с ума. Я не хотела верить, что рассудок близкого мне человека может помутиться.

– Ладно, если ты настроена столь негативно, хотя я была уверена, что ты согласна ухватиться за любую соломинку, то я настаивать не буду. Считай, что я пошутила, никакой гадалки и в помине нет, а это все плод моей фантазии. Хорошо?

Ольга вроде бы начала немного успокаиваться и даже попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученная, страдальческая.

– А давай выпьем, - предложила она, вздохнув.

Я кивнула, потому что была на все согласна, только бы избавиться от состояния страха, что снова, словно холодная змея, узлом скрутился в душе.

Мы пили вино, молча, а я лихорадочно соображала, как рассказать Ольге о ребенке. Саша пока спал, но скоро должен был проснуться - наступало время обеда, а мой сын все, что угодно готов был терпеть, но только не диету.

– О чем задумалась?

– Да так. У меня есть для тебя одна новость, но я обдумываю, как тебе ее сказать.
– Не могла больше тянуть с признанием, потому что не хотела ранить чувства подруги - ей и так нелегко.

Ольга удивленно приподняла брови.

– Ты это о чем? Что-то стряслось?
– взволнованно спросила подруга.

– Ну, как сказать? Не то, чтобы стряслось, но просто у меня кое-какие изменения в жизни произошли...
– я мялась, нерешительно глядя на Ольгу и сжимала ножку бокала так, что костяшки побелели.

– Замуж вышла?

– Ну и это тоже.

– Ох, здорово!
– засмеялась подруга.
– Чего на свадьбу не позвала?

– Да нам не до этого было - быстро расписались и все дела. Зачем эти свадьбы вообще нужны? Как будто, от них жизнь счастливее будет. 2

– Ну, это ты, конечно, права, подруга, - кивнула она.
– Но почему не до этого было? Почему такая спешка? Или, подожди... ты беременная, что ли?