Матрёшкино счастье
Шрифт:
– Завтра, завтра твои именины, рождение Матрёшино!
Марина хотела было возразить, что её день рождения был на прошлой неделе, но незнакомка уже совала ей что-то в руку.
– А это тебе подарок от неё, от Матрёши Беляковой, на счастье. Говорю же, рождение её завтра, стало быть, именины твои.
В ладони Марины очутилась небольшая деревянная кукла – матрёшка.
– Только сразу не открывай – дома откроешь! Спрячь в сумку-то! И не бойся ничего!
От изумления Марина потеряла дар речи. Она послушно засунула «подарок» в сумку, тщательно застегнула молнию. Голос женщины, её повадки, да и весь облик, показались ей смутно знакомыми, родными даже, мало того, на миг
– Подождите! Стойте! Мы знакомы? Вы кто? – крикнула ей вдогонку Марина. Незнакомка, полуобернувшись, лишь махнула рукой, на бегу бросив:
– Матрёна Андреевна я!
Спустя мгновенье из темноты вновь донеслось:
– Не бойся! Не бойся ничего!
И её будто след простыл! Подруги провожали беглянку растерянным взглядом.
– И что это было? – ошеломлённо произнесла Катя. – Ты хоть что-нибудь поняла, Моть?
Марина лишь покачала головой, не в силах произнести ни слова.
– А ведь это ты у нас – Матрёна Андреевна! – объявила подруга.
– Я, – призналась Марина. – И что? Что это объясняет? Кстати, так же звали бабушку моей Баболи…
– Твою пра…?
Марина кивнула:
– Прапрабабушку. Баболя много о ней рассказывала, да и мама моя маленькой застала её.
Катя задумалась.
– Кто такая Матрёша Белякова?
– Впервые слышу, – пожала плечами Марина.
– Хорошие дела! А какое у нас завтра число?
Марина не сразу сообразила, какое.
– Девятнадцатое, вроде бы.
– Так, девятнадцатое … И у кого же завтра именины?
– У меня, наверное, – призналась Марина. – Ты же слышала!
– Ну и ну. – Катерина покачала головой. – С именинами, Матрёшка!
Глава 4. Верочка
Марина уже подходила к дому, когда в полутьме её чуть не сшибла с ног девушка, мчавшаяся сломя голову наперерез.
– Ой, извините! Ой, это вы, здрасьте, тёть Марин!
Марина остановилась от неожиданности.
– Верочка? Куда ж ты так летишь, не глядя?
– Дела, дела, тёть Марин, опаздываю!
Верочка летела на очередное свидание. Она была третьекурсницей радиотехнического института, жила в соседнем доме; с её мамой, Зиной, Марина сидела когда-то за одной партой. Зинаида работала учительницей начальных классов, была доброй и отзывчивой женщиной, милой и обаятельной, но очень невезучей. Марина не то чтобы дружила с ней, скорее, была для неё чем-то вроде жилетки: терпеливо выслушивала Зинины жалобы на судьбу, искренне сочувствовала, как могла, утешала, чем могла, помогала, а порой давала дельные советы. Зина ценила это и к Марине тянулась.
Первый Зинин муж и Верочкин отец – курсант автомобильного училища Игорь Савельев – погиб в Афганистане, когда их дочке был всего месяц от роду. Со вторым мужем жизнь у Зины сразу не задалась: парень оказался пьющим и бьющим; в подпитии гонял и жену, и маленькую падчерицу как сидоровых коз; так что через несколько лет мучений Зина прогнала непутёвого супруга; дочке было тогда шесть лет. Правда, и после официального развода он долго ещё мотал нервы и Зине, и её матери, и Верочке: примерно раз в три-четыре месяца пытался проникнуть в квартиру и отстоять права на своё главенствующее положение в этой семье. Его не пускали, он буянил и ломился в дверь, соседи вызывали милицию. Так продолжалось несколько лет, а потом он вдруг исчез, будто сгинул; поговаривали, что попал в места не столь отдалённые. Мать с дочерью (бабушки к тому времени уже не было в живых) вздохнули тогда с облегчением. Верочка долго потом боялась, что мама приведёт в дом ещё одного «папу», однако Зинаида, обжегшись на молоке, предпочитала дуть на воду и в семейные игры больше не играла. Дочке же внушала: «Верочка, смотри, не влюбляйся в первого встречного! Ты девочка интересная, не они тебя выбирать должны, а ты их! Сходи на десять свиданий, если надо, и на все двадцать – а выбери одного».
Со временем оказалось, что Вера выросла не просто «интересной», а настоящей красавицей, так что воспользоваться материнским советом ей труда не составило; мальчишки так и вились вокруг неё. Правда, говоря о свиданиях, мать по старинке имела в виду гуляния в парке за ручку и совместные посещения кинотеатров и теперь с нарастающей тревогой наблюдала за тем, как её продвинутая дочка, воспринявшая эти слова на современный манер, выполняла мамины наставления в самом что ни на есть полном объёме. В результате к своим двадцати годам Верочка Савельева оказалась девушкой многоопытной и неплохо поднаторевшей во всех аспектах любви. «Выбирая», она позволяла себе многое – и не потому, что так уж жаждала взрослых отношений, а потому что понимала: именно так она может намертво привязать к себе очередного воздыхателя. А Верочка их коллекционировала!
Она давно и прочно убедилась в том неизгладимом впечатлении, которое производит на юных ровесников, и беззастенчиво пользовалась этим. Ей доставляло удовольствие наблюдать за тем, как мальчишки, теряя голову, становились зависимыми от неё безвольными существами, как порой сталкивались – то в словесных, а порой и в кулачных поединках (это было особенно приятно, поскольку в очередной раз подтверждало в её глазах собственную значимость). У неё не было подруг, ещё со школьных лет девочки сторонились её. Ну и плевать! Зато с каждой новой победой на любовном фронте самооценка её возрастала, а жизнь казалась интересной и наполненной смыслом.
Мать Веры была в панике. Она чувствовала свою вину за легкомысленно данный когда-то совет – но было поздно. В своей погоне за счастьем дочь слишком далеко зашла и возвращаться к человеческим отношениям не собиралась, а если бы и собралась, вряд ли это уже было возможно.
В последнее время беспокойство Зинаиды усилилось: дочка влюбилась. До сих пор она лишь позволяла другим любить себя, а тут такая напасть: роковое чувство! Влюблённость Верочки, как, впрочем, всё вообще, что с ней происходило, была чрезмерной, просто-таки била через край. Иными словами, Верочка потеряла голову.
Егор учился двумя курсами старше, был невысок, коренаст и на первый взгляд ничем не примечателен, но впечатление это было обманчивым! Как-то в начале первого курса Верочка после лекций садилась в маршрутку и вдруг почувствовала на своей талии мужские руки: незнакомый молодой человек помогал ей подняться в салон. Это была неслыханная дерзость! Вера возмущённо оглянулась, собираясь дать наглецу гневную отповедь, но натолкнулась на чуть насмешливый взгляд его серо-зелёных глаз и… стушевалась, едва ли не впервые в жизни! Они проехали пару остановок, сидя напротив друг друга и не проронив ни единого слова. Он прожигал её взглядом, она краснела, но не решилась даже взглянуть в его сторону! Впоследствии, сталкиваясь с Егором в шумных институтских коридорах, Верочка, хорошо владевшая собой, уже не тушевалась, глаз не отводила и даже научилась высокомерно кивать в ответ на его небрежное «привет».