Матрица террора

Фукуи Исаму

Когда двери открылись, бунтовщики оказались лицом к лицу с двумя охранниками, дожидавшимися лифта на четвертом этаже, и те в недоумении уставились на незнакомцев в черных масках. Зейду даже не пришлось целиться: он вскинул пистолет и в упор расстрелял обоих. Затем вскочил на стоявший неподалеку стул и, щелкнув зажигалкой, поднес пламя к укрепленному под потолком датчику дыма. Новый сигнал тревоги взорвал тишину коридора, во всем здании сработала пожарная сигнализация, специальные устройства начали разбрызгивать воду. Бунтовщики с удивлением наблюдали за действиями своего командира, однако вопросов никто не задавал. Не обращая внимания на льющиеся с потолка потоки воды, они подошли к очередной запертой двери. Один из бунтовщиков выстрелом из пистолета выбил замок, Зейд ударом ноги распахнул дверь.

Они оказались в просторной комнате, до потолка забитой картонными коробками. Зейд начал быстро открывать их. Он вскрывал одну за другой, заглядывал внутрь и хватал следующую. Остальные бунтовщики стояли в дверях, наблюдая за коридором, и одновременно с удивлением косились на своего командира. Когда из коробок посыпались керамические тарелки и миски, они начали подозревать, что произошла какая–то ошибка, возможно, Зейд искал совсем другую комнату, но перепутал двери. Однако Зейд продолжал методично вскрывать коробки.

Вдруг он испустил радостный вопль. Вероятно, предводитель бунтовщиков все же нашел то, что искал. Парни собрались вокруг, вытягивая шеи, с интересом заглядывая внутрь.

— Керамические ножи, — прочитал кто–то этикетку на крышке. — 3еид, ты что, шутишь?

— Ничуть, — невозмутимо ответил он. — Складывайте ножи в свои рюкзаки, унесем, сколько сможем, остальное уничтожим.

— А они не сломаются, если мы просто затолкаем их в рюкзаки? — с сомнением в голосе спросил стоявший рядом бунтовщик.

— Нет. Они сделаны по специальной технологии, эти ножи прочнее стали, — успокоил его Зейд. Он раскрыл свой рюкзак и начал перекладывать туда ножи. — И главное, их невозможно обнаружить с помощью металло–искателя.

Тут до всех дошло, насколько полезными могут оказаться эти обыкновенные керамические ножи. Они бросились помогать своему командиру. Одиннадцать человек быстро опустошили почти все коробки, до отказа набив ножами одиннадцать рюкзаков. Они уже собрались уходить, когда Зейд заметил в углу неподалеку от двери три длинных свертка, завернутых в коричневую бумагу. Он подошел поближе, прочитал текст на этикетке и осторожно вскрыл один пакет. Глаза Зейда радостно заблестели, когда он увидел содержимое пакета.

— Отлично, — вполголоса пробормотал он.

— Что там? — спросил один из бунтовщиков.

— Неважно, — сказал Зейд, быстро заталкивая пакеты в свой рюкзак. — Потом узнаешь, когда мы выберемся отсюда. А теперь уходим! Доставайте бомбы.

Последние две бомбы уже лежали на полу — бунтовщики вытащили их из рюкзаков, чтобы освободить место для ножей. Подхватив свою добычу, они выскочили в коридор; Зейд щелкнул зажигалкой и поспешил вслед за своей командой.

Когда они подходили к лифту, раздался взрыв и звон разбитого стекла.

Спустившись на первый этаж, бунтовщики осторожно выбрались из лифта. По стенам вестибюля скользили яркие красно–синие блики, на парковке возле здания было полно полицейских и пожарных машин. Противопожарная система сработала на совесть: пол был залит водой, хотя несколько упрямых языков пламени продолжали лизать стены в дальнем углу вестибюля. Снаружи были видны темные фигуры полицейских и пожарных; столпившись в центре двора, они о чем–то ожесточенно спорили.

— Полицейские хотят войти сюда первыми, чтобы убить нас. Пожарные говорят, что сначала они должны потушить пожар, — спокойно пояснил Зейд. — Им потребуется некоторое время, чтобы решить, кто из них первым приступит к исполнению своих обязанностей.

Бунтовщики сгрудились вокруг своего командира. Они чувствовали себя спокойно, словно у выхода их не поджидала целая армия полицейских. Все смотрели на Зейда, уверенные в том, что он обязательно придумает, как им выбраться из этой ловушки. Через пару минут он заговорил, отдавая приказы коротко и четко:

— Алекс и Габриель, там, в углу, стоит погрузочная тележка, везите ее сюда. Фрэнк, дай мне твой шарф.

Остальные следите за входом, если кто–нибудь попытается войти в вестибюль — стреляйте.

Пока Алекс и Габриель бегали за тележкой, Зейд достал из своего рюкзака какой–то странный предмет, похожий на белый каравай хлеба. «Каравай» был снабжен длинным шнуром. Он быстро завернул эту странную бомбу в шарф Фрэнка, положил сверток на тележку, поджег шнур и толкнул тележку. Тележка покатилась к разбитой двери, через которую бунтовщики ворвались в здание.

— Как только она взорвется, — сказал Зейд, — выскакивайте наружу и бегите. Что бы ни случилось — не останавливайтесь. Встречаемся в лагере.

— Что это? — спросил Фрэнк, глядя на тележку, которая, набирая скорость, катилась к выходу.

— Селитра с сахаром, — сказал Зейд.

— С сахаром?

— И в чем фишка?

Словно в ответ на его вопрос раздался резкий хлопок, и парковка перед зданием начала заполняться густым белым дымом. Бунтовщики, не теряя времени, рванули к выходу, один за другим они проскакивали через развороченную дверь и скрывались за белой пеленой. Облако дыма росло, вскоре оно заволокло все здание. К тому моменту, когда полицейские опомнились и начали прочесывать окрестности, бунтовщиков и след простыл, они растворились в ночи. Все, кроме одного.

Подросток, оказавшийся в руках полицейских, не представлял для них никакого интереса. Бунтовщики никогда не предавали друг друга, особенно если это были мертвые бунтовщики.

Глава 4. НЕПОСЛУШНЫЙ РЕБЕНОК

Пятница. Очередная учебная неделя подходила к концу. Но сегодняшняя пятница была необычной, она называлась Днем новичка. Словно в насмешку над малышами этому жестокому дню дали столь мирное название. В День новичка старшеклассникам разрешалось издеваться над младшими школьниками: обливать их водой, толкать, щипать, бить, кидать в них камнями и грязью. Все эти бесчинства происходили с молчаливого согласия педагогов.