Матрица террора
Шрифт:
— Так точно, — Мистер Уотерс снова полистал страницы своего блокнота. — Один из них был пойман нашим патрулем на улице в то время, когда все дети должны находиться в школе. Но, к сожалению… — Начальник полиции нахмурился, заранее зная, что мэру не понравится то, что он собирался сообщить ему.
— Его убили при попытке к бегству? — догадался глава Города.
— Да, сэр. Один из патрульных был серьезно ранен. Защищаясь, полицейские вынуждены были открыть огонь.
— В таком случае нам придется поискать офицеров похрабрее, — нахмурился мэр. — Если эти
— Кстати, о трупах, сэр… — Начальник полиции уткнулся в свой блокнот. — У нас имеется информация об убитых бунтовщиках, я имею в виду мальчишку, которого наш охранник пристрелил во время нападения на склад, и того, который был убит на улице.
— Что–нибудь интересное?
— Нет, сэр. Похоже, между ними нет никакой связи, они жили в разных районах, ходили в разные школы, принадлежали к разным социальным группам.
— Я так и думал. А что нам известно об их главаре, Зейде?
— Практически ничего, сэр, кроме того, что он настоящий гений во всем, что касается стратегии и тактики.
— Ну что же, по крайней мере, вы не отнимаете у меня время, занимаясь пустой болтовней, — с одобрением заметил мэр. — Теперь я абсолютно уверен, на этом Зейде держится движение бунтовщиков, и если мы ликвидируем его, то все, что нам останется сделать, — разогнать кучку расшалившихся детей.
Мистер Уотерс понимающе закивал головой:
— Сэр, вы хотите сказать, что мы можем…
— Конечно, я не надеюсь, что завтра вы притащите к порогу мэрии его мертвое тело, — мэр пощелкал своей зажигалкой, — но делайте все возможное, чтобы поймать его. Живого или мертвого — неважно. Само собой, я предпочел бы получить его живым, но прекрасно понимаю, что это может оказаться слишком сложной задачей.
— Мы сделаем все возможное, сэр! — решительным тоном заявил начальник полиции.
— Отлично. Если вы закончили доклад, можете идти.
— Да, сэр, — мистер Уотерс отдал честь, развернулся и, расправив плечи, зашагал к дверям кабинета, радуясь, что ему удалось выбраться отсюда целым и невредимым.
Когда дверь за ним закрылась, мэр защелкнул крышку зажигалки и подошел к заваленному документами столу. Опустившись в мягкое кожаное кресло, он придвинул к себе стопку аттестатов, которые секретарь принес ему на подпись.
Возле здания муниципалитета — неприступного бастиона, откуда мэр руководил своими владениями, — остановилась группа подростков: четверо мальчишек с разноцветными рюкзаками за плечами. Поскольку уроки в школе уже закончились, и дети начали расходиться по домам, эта маленькая компания ни у кого не вызывала подозрений. Прохожие шли мимо, не обращая внимания на мальчишек, которые держали в руках вафельные стаканчики с мороженым, и уж тем более никто не замечал, с какой мрачной ненавистью они время от времени поглядывали в сторону мэрии.
— Зейд, ты уверен, что поступаешь правильно? — спросил один из мальчиков. У него было бледное лицо и коротко стриженные темные волосы.
— Да, Алекс, абсолютно уверен, — сказал Зейд, поглубже надвигая на глаза капюшон серого вязаного джемпера.
— Конечно, я не сомневаюсь, что ты устроишь им хороший фейерверк и все такое, просто разумно ли идти туда одному? — с беспокойством в голосе заметил Алекс.
— Давайте говорить начистоту: на прошлой неделе мы потеряли Кена, а три дня назад патрульные застрелили Фрэнка, — сказал Зейд, и его голос как обычно звучал ровно, почти монотонно. — Эти две смерти, как вы, наверное, сами заметили, не лучшим образом сказались на моральном состоянии наших ребят.
Бунтовщики согласно закивали головами. Действительно, ничто не делает нас такими уязвимыми, как смерть друзей.
— Поэтому я больше не намерен рисковать жизнями ребят. Во всяком случае не сейчас, — добавил Зейд, слизывая шоколадную глазурь с подтаявшего на солнце мороженого.
— В нашем распоряжении больше тысячи человек! Этого вполне достаточно, чтобы напасть на мэрию, — заметил второй бунтовщик, темнокожий мальчик с кудрявыми волосами. Мороженое, к которому он так и не притронулся, таяло у него в руке. — Ты не хочешь рисковать жизнями наших ребят, но зачем же рисковать своей?
— Хороший вопрос, Габриель, — усмехнулся Зейд. — Я был бы слишком самонадеянным, если бы сейчас начал убеждать вас, что это совершенно безопасно.
— Безопасно? — воскликнул Алекс. — Да это чистое самоубийство!
— Да, с тобой не поспоришь, — согласился командир. — Однако я думаю, что шансы у нас есть. Охрана в мэрии сравнительно небольшая, из всех мест, где, по расчетам педагогов, мы могли бы появиться, здание муниципалитета стоит в списке на последнем месте.
— Предположим. Но почему ты решил напасть именно сейчас? — спросил Габриель. Вафельный стаканчик в его руке размяк, и мороженое закапало на асфальт. — После наших последних вылазок они могут быть начеку.
— А потому, Габриель, что психологическое состояние противника имеет не меньшее значение, чем наше собственное, — сказал Зейд, машинально слизывая мороженое. — После того как мы разгромили склад с посудой, и особенно после того, как убили стольких преподавателей, они чувствуют себя неуверенно. А если теперь мы явимся еще и в здание мэрии, это будет удар, который повергнет их в смятение.
— Так, значит, ты не собираешься взрывать мэрию или убивать мэра? — спросил Габриель.
Зейд молчал. На мгновение лицо его потемнело, но затем к нему вернулась обычная невозмутимость.
— Нет, это будет символическая атака, — успокоил он Габриеля. — Наша задача — просто произвести на них впечатление. Я не сомневаюсь, что после нашей вылазки они усилят охрану здания. Пускай, потому что больше я не собираюсь сюда возвращаться, во всяком случае, в ближайшее время.
— И все же, Зейд, я не уверен, что ты сможешь справиться в одиночку, — сказал Алекс.
— Не стану спорить с тобой, дорогой Алекс, — Зейд усмехнулся, видя, как лица Габриеля и Алекса вытянулись от удивления.