Матрица террора
Шрифт:
— Да, меня зовут Джонс, — тихо пробормотал малолетний хулиган.
— Познакомьтесь, молодой человек, — строгим тоном произнесла директриса, — это мистер Кейн, новый дисциплинарный инспектор, курирующий нашу школу.
— А что случилось со старым? — едва слышно поинтересовался Джонс.
— С ним случилась маленькая неприятность, — мистер Кейн нахмурился и провел ладонью по своим прилизанным черным волосам. — Но это к делу не относится.
— Мистер Кейн, это опасный негодяй, — изрекла директриса таким тоном, словно поставила мальчику смертельный диагноз.
— Я вижу, — мистер Кейн окинул мальчика холодным взглядом. — Итак, Джонс, я слышал, что ты ведешь войну против… э-э… наших туалетов.
Джонс не стал отпираться.
— Ага, — кивнул он головой.
— А тебе известно, что здание школы и все имущество является собственностью Педагогического Совета? — спросил мистер Кейн.
— Да, нам что–то такое говорили.
— А ты знаешь, что порча принадлежащего Совету имущества является преступлением? — продолжал допытываться инспектор.
— Догадываюсь, — буркнул Джонс.
— При поступлении в школу ты подписал целый ряд документов, пообещав строго соблюдать правила поведения и беспрекословно подчиняться законам школы, — изрек мистер Кейн, доставая из своего портфеля черную кожаную папку. — Вот они, все здесь, у меня. Учитывая серьезность совершенного тобой преступления.., — инспектор раскрыл папку и взглянул на лежащие внутри документы, — и тот факт, что в твоем досье имеется информация о ранее совершенных проступках… боюсь, у меня нет иного выбора, кроме… кроме исключения тебя из школы.
— Да, я понимаю, — выдавил Джонс.
— Отлично. Рад, что ты, по крайней мере, готов нести ответственность за свои поступки. — Мистер Кейн захлопнул папку и убрал ее обратно в портфель. — Твои родители уже поставлены в известность. Ты их больше не увидишь.
— Как скажете, — Джонс пожал плечами, старательно напуская на себя равнодушный вид.
Рука инспектора легла на плечо мальчика:
— Пойдем.
Не выпуская плеча Джонса, мистер Кейн повел его к центральному выходу. Толпа в коридоре расступилась. Дети замерли на месте, с ужасом глядя вслед удаляющейся паре.
Гнетущую тишину нарушил голос директрисы.
— Все, представление окончено, — гаркнула она. — Вон отсюда!
Толпа начала неохотно расходиться. Сюзи ухватила Тэка за рукав и потащила за собой. Он покорно поплелся за сестрой, хотя перед глазами у него так и стояла мрачная картина: два темных силуэта, исчезающих в конце длинного школьного коридора. Какая судьба уготована Джонсу? Что же все–таки происходит дальше, после того как дисциплинарный инспектор уводит исключенного из школы?
Тэк и раньше задумывался на эту тему, однако сейчас ему как никогда важно было получить ответ на свой вопрос. Но он прекрасно знал: никто и никогда не сможет ответить ему, в Городе нет ни единого человека, которого он мог бы спросить…
Или есть? Тэка словно током ударило. Да, конечно, есть один человек, к которому он может обратиться!
— Итак, нам известно, что ряды бунтовщиков пополняются за счет беспризорников, — сказал мэр, откидывая крышку зажигалки.
— Так точно, сэр. Похоже, они примыкают к бунтовщикам, просто чтобы не умереть с голоду. В результате количество беспризорников в нашем Городе остается на постоянном уровне, который сравнительно невысок… — отрапортовал мистер Уотерс.
— Зато количество бунтовщиков постоянно увеличивается, — мэр резким щелчком захлопнул крышку зажигалки. — Оставим статистику в покое. Давайте перейдем к делу. У меня есть план, который поможет нам покончить с этой проблемой.
— План? — с искренним интересом переспросил начальник полиции.
— Да. Прежде всего, надо запретить исключенным из школы детям возвращаться домой и вообще вступать в контакты со своими родителями, — неторопливо произнес мэр. Мистер Уотерс достал блокнот и старательно записал его слова. — Таким образом, в дальнейшем мы сможем без лишнего шума уничтожать их.
Начальник полиции выронил карандаш:
— У… уничтожать?
— Беспризорники — это отбросы общества, их смерть — всего лишь дело времени. Но если раньше мы просто ждали, когда они сами погибнут от голода, то теперь, когда они начали примыкать к бунтовщикам, мы больше не имеем права смотреть на это сквозь пальцы. Давайте избавим бедных бездомных детей от излишних страданий, нанесем, так сказать, упреждающий удар. Я сегодня же издам соответствующее распоряжение, и хочу, чтобы уже через три дня ваши полицейские приступили к уничтожению вновь исключенных.
— Но, сэр… — пролепетал начальник полиции.
— Никаких «но», мистер Уотерс. Вопрос решен и обсуждению не подлежит, — ледяным тоном произнес мэр. — Вступая в должность, я принял присягу, поклявшись защищать покой нашего Города и безопасность его граждан, и намерен до конца исполнить свой долг, чего бы мне это ни стоило. Вы, полицейские, приносите точно такую же клятву. И я полагаю, что имею право рассчитывать на вашу преданность общему делу. Вы меня понимаете, мистер Уотерс?
— Да, я просто…
— Я спрашиваю: вы меня понимаете?
— Да, сэр.
— Отлично. Да, и еще…
— Слушаю, сэр.
— Пускай этот разговор останется между нами. Думаю, так будет лучше и безопаснее для всех нас.
— Конечно, господин мэр. Совершенно с вами согласен.
Тэк мчался не чуя под собой ног, сердце кузнечным молотом бухало у него в груди. Произошло то, чего он так боялся: мальчик уже начал забывать о громиле Джо и его приятелях, которые гнались за ним и Сюзи в ту злополучную пятницу, но сегодня, когда он решил после школы навестить своего знакомого продавца лимонада, они подкараулили его в переулке, неподалеку от забора, отделявшего Девятнадцатый район от Двадцатого.