Матрица террора
Шрифт:
— Четыре бунтовщика за одного начальника полиции — неравноценный обмен, — мэр театрально развел руками. — Прежде всего, мистеру Уотерсу вообще не следовало соваться туда. Поэтому с сегодняшнего дня мы вводим новое правило: начальник полиции прибывает на место событий только после того, как район и близлежащие окрестности тщательно обследованы патрульными нарядами.
— Завтра же ваше распоряжение будет принято в качестве дополнения к закону, — пообещал один из министров, делая пометку в своем блокноте.
— Очень хорошо, — сказал мэр. — Кроме этого,
— Откуда мы можем знать, как мыслит тот или иной человек? — удивился один из министров.
— Я уверен, что присутствующие здесь члены правительства способны предложить способ решения этой проблемы, — мэр окинул сидящих за столом мужчин пристальным взглядом.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Члены правительства сосредоточенно хмурили лбы, изо всех сил пытаясь что–нибудь придумать. Наконец, у одного из министров родилась идея: более экстравагантного предложения трудно было ожидать:
— Похоже, нам нужен ребенок, сэр.
Все присутствующие в недоумении уставились нас своего коллегу. Мэр замер на месте.
— Ребенок? — задумчиво переспросил он.
— Да, сэр, — отважный министр озирался по сторонам с таким растерянньзм видом, словно его вдруг одолели сомнения в разумности собственного предложения. — Я хотел сказать, что нужно вышибать клин клином, ну и всякое такое…
— Ребенок… вундеркинд… если мы можем контролировать одного мальчишку… — Казалось, мэр разговаривал сам с собой, забыв о сидящих перед ним министрах. — Вы все знаете о мальчике, который живет в Девятнадцатом районе? — неожиданно спросил он.
Сидевшие за столом министры дружно закивали головами. Мэр задумчиво потер подбородок.
— Будет неразумно, если я сам приду к нему… — Мэр вскинул руку, заставив замолчать тех, кто уже открыл рот, собираясь возразить главе Города. — У него нет оснований любить нас, а мне не хотелось бы огорчать его. Однако я знаю точно: раньше ему очень нравилось учить других талантливых детей, для нашего вундеркинда это было чем–то вроде хобби.
— Господин мэр, вы хотите, чтобы мы возобновили наблюдение за Девятнадцатым районом? — с готовностью воскликнул один из министров.
— Нет, ни в коем случае. Я не хочу провоцировать его, иначе парень может разозлиться и примкнуть к бунтовщикам. Поднимите все документы, связанные с результатами предыдущих наблюдений, и найдите информацию о тех, кто регулярно посещал Девятнадцатый район. Выясните, где эти дети находятся сейчас.
— Это будет непросто, — сказал ретивый министр.
— А я и не говорил, что будет легко, — бросил мэр, однако в его голосе чувствовалось воодушевление человека, принявшего правильное решение.
— Как мы можем быть уверены, что, подослав к нему одного из старых друзей, мы не разозлим мальчишку? — спросил другой министр.
— Я уверен, Юмаши не станет делать резких движений только из–за того, что мы связались с одним из его знакомых, — сказал мэр. — Если не из соображений собственной безопасности, то хотя бы ради памяти о прошлом.
Ностальгическая интонация, с которой мэр произнес эти слова, заставила членов кабинета удивленно переглянуться.
— Итак, этот вопрос решен. Теперь вернемся к повестке дня, — он тряхнул головой, словно отгоняя непрошеные воспоминания. — Убийство начальника полиции не может оставаться безнаказанным. Думаю, настало время нанести ответный удар.
— Ответный удар? — повторил один из членов правительства. — Но, господин мэр, нам ничего не известно об их…
— Знаю, — перебил министра мэр. — Я не имел в виду логово бунтовщиков. Давайте ударим по их наиболее уязвимому месту. Я тут набросал указ, котором завтра к вечеру должен быть доведен до сведения общественности.
Мэр выдернул из лежащей перед ним папки лист бумаги. Члены правительства с жадным любопытством следили за своим шестом, некоторые старательно вытягивали шеи, словно пытались издали заглянуть в бумагу мэра. Он положил ее на стол и слегка подтолкнул вперед, листок легко скользнул по полированной поверхности стола. Один из министров отважился подтянуть его к себе.
— «Об ужесточении наказаний», — прочел он вслух название указа.
— Да, именно так, — мэр удовлетворенно кивнул головой. — Бунтовщики могут сбегать из наших школ, устраивать теракты, убивать полицейских, но у нас в руках остаются сотни тысяч заложников — их друзья и одноклассники. Мы имеем возможность отыграться на них. Отныне малейшее нарушение дисциплины, которое может рассматриваться как угроза всей Системе Воспитания и Образования, приведет к немедленному исключению из школы, любое нарушение правил будет караться жесточайшим образом.
— Но, сэр, по–моему, это слишком, — осмелился подать голос один из членов правительства.. — Учитывая ваше недавнее распоряжение об уничтожении исключенных… я хочу сказать, что нам следует поощрять тех учеников, которые продолжают посещать школу, а не наказывать их!
— А я хочу сказать, — с нажимом произнес мэр, — что данный указ даст понять бунтовщикам, что мы не намерены идти у них на поводу! От их бравады не останется и следа, когда они поймут, что мы можем сделать с их друзьями, которые абсолютно беззащитны перед нашими законами. Мы должны укрепить нашу власть, показав бунтовщикам, кто на самом деле контролирует Город!
Тот же смелый министр, который, очевидно, забыл, что случается с теми, кто задает слишком много вопросов, уже открыл рот, собираясь возразить. Другой министр, вовремя почуявший нависшую над всеми опасность, успел опередить коллегу.
— Замечательная идея, сэр! — выпалил он.
— Потрясающая! — поддержал его еще один голос.
— Покажите им, господин мэр, кто в доме хозяин! — воскликнул третий человек.
Мэр защелкнул крышку зажигалки и поднялся из–за стола. Подойдя к окну, он отодвинул занавеску и взглянул на раскинувшийся внизу Город: