Матрица террора
Шрифт:
— Что педагоги делают с теми, кого исключают из школы?
— Ничего.
Тэк, не веря собственным ушам, уставился из Юмаши:
— Как ничего?!
— Так. С ними не делают ничего особенного, — терпеливо пояснил Юмаши, — разве что исключенные перестают ходить в школу.
— Но… но.., — Тэк чувствовал, что у него начинает кружиться голова, — но тогда почему…
— Потому что исключение из школы — это еще не наказание, — сказал Юмаши. — Наказанием становится то, что происходит потом. Ты и сам знаешь, что Город находился в полной и безраздельной власти педагогов, они прямо или косвенно контролируют жизнь людей от рождения до сомой смерти. Обычно семья, родственники, друзья начинают сторониться человека, которого исключили из школы. Само собой, на работу таких людей не берут, и в результате они превращаются в бездомных бродяг, становясь наглядным примером для остальных родителей: вот, смотрите, что ждет ваших детей, если вы с пеленок не научите их покорности.
Тэк молчал, пытаясь переварить эту ужасающую информацию. Наконец он нарушил молчание и тихо произнес:
— Какой кошмар…
— Да, — хмуро согласился Юмаши. — Эти обреченные люди проводят остаток своей никчемной жизни, бесцельно слоняясь по улицам заброшенных районов, хотя, как правило, долго они не живут. Иногда беспризорники впадают в буйство и начинают хулиганить, тогда приходят полицейские, чтобы… усмирить их.
Тэк, опустив голову, угрюмо разглядывал камни мостовой о Значит, исключение из школы — это и вправду самое страшное наказание… Хотя с исключенными происходит совсем не то, о чем думал Тэк, но, возможно, то, что с ними происходит, — еще ужаснее.
— Однако… — негромко произнес Юмаши.
Тэк вскинул голову. Загадочная интонация в голосе Юмаши подсказала мальчику, что продавец лимонада готов открыть ему какой–то важный секрет.
— Что? — хриплым голосом спросил он, с нетерпением вглядываясь в лицо Юмаши,
Тот поправил сползшие на нос солнечные очки и склонил голову набок. Тэк почувствовал, как внутри у него нарастает напряжение: казалось, собеседник внимательно изучает его, словно пытается понять, стоит ли продолжать. Наконец Юмаши слегка кивнул головой, очевидно решив, что Тэк достоин того, чтобы быть посвященным в тайну:
— В последнее время у исключенных появилась возможность начать новую жизнь.
— Им разрешили возвращаться в школу? — с надеждой спросил Тэк.
— Нет, — лицо Юмаши оставалось бесстрастным.
— Но… если их не берут обратно в школу… — начал Тэк.
— У них появилась возможность сражаться со школой, — все тем же ровным голосом произнес Юмаши.
— Сражаться… сражаться со школой?
— Да. Я ведь уже рассказывал тебе о детях, которые борются с педагогами. Они с радостью принимают в свои ряды беспризорников. Теперь исключенные сражаются с системой, которая отвергла их. Вместо того чтобы медленно умирать от голода, они предпочитают умереть на поле боя. А еще они сражаются, потому что глубоко заблуждаются.
— В чем они заблуждаются?
— Они вверят, что сражаются за свое будущее, за лучшее будущее. Хотя в действительности им предлагают ту же смерть, только подают ее в более живописном виде. И лишь те, кто ясно понимает, что же происходит на самом деле, воюют потому, что хотят отомстить своим обидчикам, или просто ради острых ощущений.
Тэк снова нахмурился. Представив мрачное будущее, которое ждет его, если вдруг случится такое несчастье, и он окажется за воротами школы, он подумал, что никогда не стал бы грязным бродягой, который мечтает лишь об одном — поскорее умереть. Он обязательно принял бы участие в битве с педагогами. Да, он всей душой жаждал бы мести, и острых ощущений тоже. Если же детям–изгоям взамен никчемного прозябания на задворках жизни предлагают и то и другое, то вряд ли стоит винить их за этот выбор.
— Я вижу, ты не согласен со мной, — губы Юмаши дрогнули в улыбке. — В этом нет ничего удивительного: если бы я до сих пор учился в школе, то, скорее всего, мне тоже трудно было бы согласиться с этим. Но, имея возможность жить так, как я живу, я несколько лет потратил на раздумья, и мне удалось убедиться в собственной правоте. — Он поправил очки. — Но ты не расстраивайся, Тэк! У меня еще будет время найти человека, который разделяет мои взгляды. В любом случае, ты счастливчик: тебе никогда не придется делать подобный выбор.
— Какой выбор? — не понял он.
— Сражаться с педагогами или нет, — подсказал ему Юмаши. — Ладно, Тэк, уже поздно. Давай на сегодня закончим. Тебе пора.
Тэк не стал возражать, ему хотелось побыть одному, чтобы хорошенько подумать и переварить обрушившуюся на него информацию. Он поднялся со стула и вскинул на плечо рюкзак. По дороге домой он снова и снова вспоминал слова Юмаши. Да, он обязательно принял бы участие в войне с педагогами, но парень прав: если Тэку повезет, он никогда не встанет перед выбором — воевать с педагогами или прозябать в беспризорниках. Все заботы мальчика сводились к одному — школа, домашние задания, тесты, контрольные работы и постоянная мысль о том, как справиться со всем этим и не сойти с ума.
— Что бы я ни выбрал, все равно проиграл бы, — пробормотал он себе под нос.
И был прав. В конце концов, в этом Городе дети всегда оставались в проигрыше.
Глава 8. СПЛОШНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
— И вот, когда мой отец узнал про ту историю с мистером Нилом, он пришел в бешенство и лишил меня карманных денег! — сердитым голосом сообщил Тэк и взмахнул рукой, изображая отца, который лишает его средств к существованию.
Увлекшись рассказом, он забыл, что держит в руке стакан с лимонадом, и содержимое стакана выплеснулось на стол и на брюки Юмаши.
— Ничего страшного, — успокоил тот смущенного Тэка. — Сегодня жарко, а лимонад прекрасно освежает.
Тэк заметил, что сидеть в липкой одежде после лимонадного душа вряд ли приятно, каким бы жарким ни был день, но все же он был благодарен Юмаши за то, что тот не рассердился на него за неловкость. Помимо этого у Тэка была еще масса поводов благодарить его.
Через несколько дней после того, как Джо и его приятели побывали в Девятнадцатом районе, Тэк случайно столкнулся с ними в школе. Завидев его, вся троица спешно ретировалась. С тех пор у Тэка вошло в привычку каждый день навещать Юмаши, несмотря на протесты родителей, которые постоянно выговаривали сыну за то, что он болтается по улицам с друзьями вместо того, чтобы сидеть дома и учить уроки. Тэк не пытался возражать им, угрызения совести не мучили его: пускай родители думают, что он гуляет с друзьями, ведь отчасти так оно и было — Юмаши на самом деле стал его другом, хотя и очень необычным.